Воспоминания о батюшке Владимире Скалоне

22 мая – день памяти митрофорного протоиерея Владимира Скалона, заслуженного клирика Южноамериканской епархии РПЦЗ.

В прошлом году мы отмечали в нашей епархии десятилетие со дня кончины незабвенного батюшки .

По благословению нашего Правящего Архиерея, на базе нашего сайта мы стали собирать информацию о нем.

За этот год многие люди делились своими воспоминаниями об этом светлом человеке. Все отмечали его необыкновенную доброту и благородство.

«Отец Владимир Скалон был подлинным аристократом, никогда не выпячивающим свой аристократизм, не навязывающий его людям. Общаясь, он словно ставил собеседника на пьедестал.« – рассказывает старейшая прихожанка Кафедрального Собора в Буэнос-Айресе, Беликова Светлана Ивановна

Также запомнилась людям и его духовная глубина как священника.

Отец Владимир очень хорошо исповедывал. Во время исповеди задавал такие вопросы, которые человек словно скрывал от самого себя, и которые открывали самую суть.

Таким отец Владимир был не только перед людьми в храме, но и со своими близкими в семье. Вспоминает дочь батюшки, Татьяна Скалон:

О. Владимир любил людей, как человек помогал всем, кому мог, не только православным христианам , но любому, кто стучал в дверь, проходя перед церковью. Как священник венчал, многих крестил, служил панихиды, исповедовал и подавал Причастие и духовное утешение всем, кто в этом нуждался.

Наша домашняя жизнь была очень привязана к церкви, наши дни рождения, праздники, вечеринки всегда были согласованы, прежде всего, с церковным календарём. То есть, если в тот же день проводилось церковный праздник, то приходилось переносить наше празднование.
У папы был очень хороший слух и голос. Помню с раннего детства, что когда папа выходил из алтаря и пел «Отче Наш», молитва каждого присутствующего была услышана вместе с верой и силой.
Во время Великого Поста он просил соблюдать покой и тишину в доме. На Страстной Великую Неделе папа служил в церкви каждый день утром и вечером. На Пасхальной Заутрене, после крестного хода, папин первый возглас «Христос Воскресе!» был слышен на всю улицу с радостью и счастьем.

… и он был широко добрый и любящий папа. Вечная память и Царство небесное! 

Исполняя в своей жизни заповедь о любви, которая полагает «жизнь за други своя«, отец Владимир еще в молодости спас жизнь одной своей знакомой. Как Вспоминает Светлана Ивановна, также прошедшая, как и отец Владимир, через печально знаменитую бомбардировку Дрездена в 1946 году:

…в конце Второй Мировой войны отец Владимир (как и я) оказался под тотальной бомбежкой города американскими войсками. На каждый квартал сбрасывалось по 2-3 бомбы. Люди в панике побежали на мост через Эльбу, разделявшую город на две части. Каждой из сторон казалось, что на другой стороне бомбят меньше, и положение лучше. Но на мосту люди оказывались в ловушке, и многие погибли именно там. Там же оказалась и знакомая о. Владимира, у которой во время бегства распались на ногах туфли на высокой платформе. Он прошел под обстрелом по мосту и вынес на руках из этого страшного места.

Позднее, уже в Аргентине, отцу Владимиру также выпало проявить героизм в гражданском конфликте:

Работал он в гражданской авиации, каким-то начальником. Рассказывали, что во время очередной аргентинской революции, когда работники аэропорта подняли восстание, он вышел к бастующим, настроенным весьма агрессивно, и обратившись к первым из них, спросил: «А вы на какой стороне?». Те, под влиянием личного авторитета Владимира Скалона ответили: «На Вашей!». Фактически, о. Владимир взял управление в свои руки в этот сложный период, и аэропорт продолжал функционировать…

В другой раз он спас в аэропорту перевозимых дельфинов, задержавшихся там по причине отложенного рейса, и остававшихся без нужного им количества воды длительное время. Никого это не волновало, кроме о. Владимира, который отправился по окрестным домам с вопросом: есть ли у кого на участке бассейн и кто согласится приютить дельфинов на пару дней?

В 1993 году отца Владимира был отправлен в Иерусалим, где возглавил Русскую Духовную Миссию. Там он также оставил о себе добрую память. По свидетельству Настоятельницы Женского Монастыря в честь св. Марии Магдалины в Гефсимании, Игумении Елизаветы, «…отец Владимир был очень интеллигентый и добрый человек, очень не любил скандалы, в них он просто не вмешивался, и тихо жил со своей женой, матушкой Верой, в своей квартирке на Элеоне. Они ходили гулять под вечер по улице вниз, когда было не так жарко…его внучка приезжала из Лондона…он много говорил про Аргентину… » Вместе с тем, Матушка вспоминает и живую общительность батюшки Скалона, его веселый нрав.

Вспоминает Сергий Горчаков, несший, по настоянию отца Владимира, послушание Старосты Кафедрального Собора в течении более чем 15 лет:

«У моей матери было выражение очень подходящее к о. Владимиру: «Светлая Душа», и кроме того он был джентльменом. С о. Владимиром, и с матушкой Верой, когда они приходили к нам в гости, или мы к ним, всегда было уютно и весело.

Каким образом я близко познакомился с о. Владимиром: он пришел ко мне домой с предложением чтобы я стал бы старостой Кафедрального Собора. Разговор довольно долго продолжался, причина очень простая, я брыкался туда и сюда чтобы освободится от этого, но мне не удалось. Во время беседы назначался срок моего служения в этой должности – два года. Пробыл я в ней точно не помню, 15 или 17 лет.

Для меня лично, надо быть справедливом, быть старостой стало огромным плюсом с духовной точки зрения. А именно: понимание богослужений, умение читать по-церковнославянски, понимание Писания и т.д. Кроме того, мы с женой Анной обвенчались в церкви – кстати, наше Венчание было последней службой о. Владимира в сане протодиакона. В то время нашим епископом был владыка Афанасий.

За время моего служения старостой, здесь были как епископы владыка Иоанн (Лёгки) и Александр (Милеант). Владыка Иоанн недолго пробыл с нами, а Владыка Александр, в связи с его работой, жил в США, из-за этого пришлось о. Владимиру длительное время руководить епархий.

Проповеди о. Владимира обыкновенно не длились более чем пять минут, могли быть его собственные или кого-нибудь другого, но подходящие к празднику и всегда конкретные. Кроме богослужения, епархиальных дел, он также посещал больных, скорбящих или кому нужна была духовная помощь.«

Об этой стороне отца Владимира свидетельствует и наш сегодняшний староста Кафедрального Собора, Андрей Андрушкевич:

» Это было зимой, среди ночи…было очень холодно, мороз… Мы просили батюшку совершить молебен в Немецком госпитале Буэнос-Айреса для моего отца, который лежал там в реанимации. И он не только не отказался, но хотел поехать сперва в Собор, чтобы взять Святые Дары. Но поскольку медики не советовали находиться в отделении интенсивной терапии, какие-то там были сложности, то мы поехали прямо в госпиталь. Я заехал для этого за о. Владимиром, он спустился по лестнице вместе с матушкой, которая его провожала…он был уже очень старенький. Эта картина врезалась в мою память… После этого посещения больного в больнице, мой папа пошел на поправку…

Он всегда был готов служить прихожанам, ни в чем не отказывал в ответ на их просьбы и требы. Он был примерный священник, настоящий Пастырь, который очень любил всех богомольцев и относился к ним с пониманием.

Отец Владимир был очень рад прибытию Владыки Иоанна в епархию, в это время он уже очень болел, и чувствовал, что уходит, поэтому старался Владыке все передать, помочь войти в курс здешних дел… Он говорил окружающим, как он счастлив от того, что церковная жизнь в нашем Соборе не заглохнет вместе с его уходом, но будет продолжаться. Для него была очень важна преемственность, и это говорит о его благородстве и благоразумии.

Староста Собора, сам много общавшийся с батюшкой в свои молодые годы, добавляет еще важные факты о нем:

"Подчеркну два момента, которые очень важны и характеризуют личность о. Владимира: он всем и всегда повторял, что он не уходит в раскол, потому что он верен Архиерейскому Синоду РПЦЗ, что когда его поставляли священником, он дал клятву, и этой клятве он будет верен до конца. Он не любил вступать в полемику о воссоединении с Московским Патриархатом, хотя было много на эту тему встреч, ассамблей, совещаний, приходских собраний - на них всеми способами его уговаривали уйти в раскол. Но он всегда отвечал одно и то же: Верность клятвы Синоду. И мне, и тем малочисленным верным, что остались, он всегда повторял до конца своей жизни, что он поступил так (остался в каноничной РПЦЗ) потому, что если Синод решил воссоединиться, о чем был Собор в Сан-Франциско в 2006 году, и там об этом голосовали - то он подчиняется Синоду.
И второй момент - он очень Любил Россию. Всегда относился хорошо к людям из России, к митрополиту Платону (Правящему епархией РПЦ в Южной Америке). И когда его назначили делегатом на Поместный Собор 2009 года, где проходили выборы Патриарха, он был очень рад, мечтал приехать в Москву, ведь он всю жизнь молился и надеялся, что когда-нибудь туда приедет на службу….то есть, он всегда чувствовал себя частью Русской Церкви."

Память о замечательном батюшке жива и в России – ведь там сейчас живет церковный регент Елена Чепурина, управлявшая Соборным хором в Буэнос-Айресе во время последних лет жизни отца Владимира:

«Ноябрь… Субботний вечер…
Мы с мужем и сыном гуляли, наслаждаясь приятной погодой весеннего Буэнос-Айреса. Нам было интересно бродить по незнакомым улицам огромного, очень красивого города, жизнь, быт и ритм которого мы старались понять и принять. Здесь всё по-другому, всё не так, как в России…
Вдруг откуда-то послышалось пение. Это было наше, родное русское пение! Мы остановились и увидели, что стоим перед православным храмом. Подняв к небу глаза, мы увидели купола, из-под которых доносилось чудное пение. Мы вошли… В храме было немноголюдно. Полумрак. Священник в скромном белом облачении читал нараспев молитвы. Горящие свечи и мерцающие лампады, запах ладана и тихое стройное пение хора слились в единой гармонии. Служба подошла к концу. Нас окружили присутствовавшие в храме люди с приветливыми, доброжелательными лицами, с амвона спустился священник. Высокий, седовласый, с мягким льющимся голосом и ясным, открытым взглядом мужчина солидного возраста. Завязался душевный разговор. Тепло, свет и необъяснимая энергия исходила от этого спокойного, скромного, интеллигентного человека в белом поношенном облачении. Это был отец Владимир Скалон. Прошло уже много лет, а память отчётливо хранит этот светлый образ человека, излучающего добро.
Вечная память светлому человеку, дорогому отцу Владимиру.
Из далёкой России с любовью.»