Епископ Иоанн (Легкий) Буэнос-Айреский и Аргентино – Парагвайский

10 марта в нашей епархии – день памяти приснопамятного епископа Иоанна (Легкого), почившего в 1995 году.

Сын священника, с детства любивший храм и богослужение, он прошел трудный и насыщенный испытаниями пастырский путь в своей жизни, и уже в старости, уйдя на покой и овдовев, принимает решение вновь вернуться к служению Церкви, дает монашеские обеты и в 1990 году его хиротонисают в архиерея для Южноамериканской епархии с кафедрой в Буэнос-Айресе, где он прослужил четыре года.

Во время хиротонии, в произнесенном им слове, он сам кратко рассказал о своей церковной жизни:

«Перед моим взором молниеносно проходит сонм святителей Божиих, которых я знал. Их свыше 70-ти. Из этого числа более 50-ти тех, с кем мне довелось сослужить, исполнять их поручения, слышать их наставления и просить их указаний и советов.

Невозможно сейчас перечислить их всех поименно, но на воспоминании некоторых из них побуждает сердце мое остановиться.

Возведшим меня на священническое служение был умученный приснопамятный Архиепископ Рижский и Латвийский Иоанн, ставший священномучеником. Его назначил в 1921 году на Рижскую кафедру Святейший Патриарх-Исповедник Тихон, сказавший ему: «Ты – муж борьбы» и давший ему автономное право управлять Латвийской церковью, поскольку она находилась в самостоятельном государстве.

Приснопамятный Владыка Иоанн рукоположил меня во иepeя 1/14 ceнтября 1931 года с назначением в Коплавский приход б. Курляндской гyб. В 1934 году тот же Владыка назначил меня вторым священником в Двинский Александро-Невский собор, где я в отроческие и юношеские годы был прислужником и чтецом, и в трудные времена помогал священникам при отправлении служб и треб. Памятен мне этот собор тем, что в былые времена настоятелем его был протоиерей о. Петр Беллавин, родственник Св.Патриарха Тихона.

Грустно памятен он мне и тем, что известный законоучитель Двинской женской гимназии, второй священник этого собора протоиерей о. Феодор Румянцев в 1919 году был расстрелян. Я видел его лежащим в гробу. Вспоминается мне и убиенный в1918 году протоиерей о. Петр Цитович, на отпевании которого я был. С грустью я вспоминаю этот собор сейчас потому, что его уже нет. Лет 25 тому назад он снесен с лица земли. То же сделала безбожная власть и с Двинской Успенской церковью. В обоих этих храмах я неоднократно служил.

Преемник Владыки Иоанна, митрополит Августин, мой законоучитель, назначил меня в 1936 году на должность священника Рижского женского Св. Троице-Сергиевского монастыря.

Вспоминается полный энергии, несколько своенравный, одаренный митрополит Литовский, экзарх Латвии и Эстонии Сергий, которого в Москве называли малым Сергием, в отличие от заместителя местоблюстителя Патриаршего Престола Митрополита Сергия, которого в свою очередь называли старым Сергием.

Экзарх митрополит Сергий в 1941 году основал Псковскую Духовную миссию, членом которой был и я. Накануне Преображения Господня мы прибыли в знаменитый Псков и сразу же направились в Кафедральный собор. Собор был переполнен. Богомольцы подходили к целованию иконы и елеопомазанию. В самый праздник мне было предложено проповедовать. Скоро я был направлен в Гдов. От Пскова до Гдова и Гатчины я посетил до 50-ти приходов. Через год меня назначили помощником начальника Миссии, и моим местопребыванием стал знаменитый Псков.

Вспоминается, как посетил Псков экзарх Ceprий. В конце одной из трапез экзарх вводит меня в архиерейские покои и неожиданно спрашивает меня: «Вы знаете, кто был Митрополит Антоний?», имея в виду Блаженнейшего Митрополита Антония, основателя нашей Зарубежной Церкви, и тут же отвечает: «Это отец Церкви… Я помню, – продолжал он, – как на заседаниях Поместного Собора Митрополит Антоний восклицал: «Нам нужен Патриарх!».

Это мне было очень радостно слышать, потому что я был почитателем Владыки Антония и сторонником Русской Зарубежной Церкви.

В 1943 г. меня возводят в сан протоиерея и назначают ключарем Рижского кафедрального собора.

В 1944 г., весной, Экзарх направляется из Вильно в Ригу для возглавления торжеств престольного праздника придела собора (свв. жен-мироносиц). Около Ковно настигает митрополита военная машина и убивает его и его спутников.

В этом же году меня увозят из Риги и пароходом направляют в Германию. В начале 1945 г. я посещаю Владыку Митрополита Анастасия и скоро вхожу в состав Русской Зарубежной Церкви, Синод которой в 1946 г. назначает меня синодальным миссионером и, по представлению Владыки-Митрополита Анастасия, в 1948 г. награждает меня крестом с украшениями.

Пребывание в Псковской Духовной миссии и в ограде Зарубежной Церкви – две важнейшие вехи в моем священническом служении. На просторах многострадальной Родины приходилось служить в переполненных храмах, часто проповедовать, проводить беседы, много крестить, совершать множество треб, приходить в храм рано утром и выходить поздно вечером, а порой и около полуночи. Много раз приходилось быть свидетелем слез, рыданий и страданий многострадального, но верного Богу русского народа. Нередко случалось задавать самому ceбе вопрос: «Я ли учу, или многострадальные люди pyccкиe своей пламенной молитвой и благочестием наставляют меня?». Думается, что я учусь здесь.

Когда Господь направил стопы мои к Зарубежной Церкви, и я стал жить ее дыханием и ее жизнью, я стал чувствовать, что две части Русской Церкви сливаются воедино. Массы беженцев вливаются в Зарубежную Церковь, и расселяясь по всему миру, умеют узнавать Зарубежную Церковь, где находят пристанище и покой. Огромное влияние оказала на меня Зарубежная Церковь и ее вожди. И теперь мы видим, что к ее омофору устремляется исстрадавшаяся подъяремная Русь.

Мне пришлось послужить Церкви Христовой в Германии пять лет и в Америке 41 год. Вот, вкратце сказать, мой пастырский путь.»

(Из речи протоиерея Иоанна Легкого при наречении его во епископа)

Что известно о жизни Владыки Иоанна?

Иоанн Саввич Легкий родился в Двинске (Даугавпилсе) 29 апреля 1907 года в благочестивой духовной семье священника. Священником был и старший брат Иоанна – о. Иаков Легкий. После окончания в 1926 году Двинской русской гимназии, Иоанн Cаввич закончил в Риге педагогические курсы, и с 1927 по 1931 год работал уездным учителем. Во время этой работы, постепенно пришло решение направить свои стопы на служение Богу.

В 1930 году он экстерном сдал двухгодичный курс Рижской Духовной семинарии. 30 августа 1931 года женился на Екатерине Яковлевне Перминовой, с которой вырастил двух дочерей: Ираиду и Галину. Старшая дочь написала впоследствии книгу о своем отце.

В 1930 году, через 9 дней после бракосочетания, Иоанн легкий был рукоположен во диакона. Прошло чуть больше месяца, и в Рижском Христорождественском Кафедральном Соборе архиепископом Рижским и Латвийским Иоанном (Поммером) отец Иоанн был рукоположен во иерея.

Священномученик Иоанн Рижский

В 1934 году Латвийскую Православную Церковь громом поразила весть о злодейском убийстве архиепископа Рижского Иоанна. Он был убит на архиерейской даче на окраине Риги. Нападавшие подвергли его пытке, потом, чтобы скрыть следы преступления, дачу подожгли. Найденное тело было сильно изувечено. Злодеяние так и не было раскрыто, и до сих пор неизвестно, кто его совершил.

Дочь о. Иоанна, Ираида Легкая, вспоминала: «Отец всю жизнь относился к архипастырям с сыновней любовью и беспрекословным послушанием. И они его любили. В кабинете отца (когда у него таковой был), висели их портреты. Галерея эта открывалась портретом архиепископа Иоанна Рижского. Он был не только главой Латвийской Православной Церкви, но и членом латвийского Сейма, куда прошел по списку православных и русских организаций Латвии… За несколько недель до закрытия Сейма навсегда (переворот Карла Ульманиса 15 мая 1934 г.), член Сейма Янис Поммерн, он же архиепископ всей Латвии, произнес громовую речь против вожаков крайне левых партий, ведущих Латвию к гибели, и потрясал папкой, указывая, что в ней находятся документы, изобличающие подлую работу латвийских марксистов и их пособников, даже из правого лагеря. Разразился небывалый скандал. Социал-демократы вскочили с мест, крича: “Вон, вон”; некоторые из них, потрясая кулаками, грозно бросились к оратору. »

Вскоре священомуч. Иоанн (Поммер) был злодейски убит неизвестными. Еще до падения безбожного режима в России архиепископ Иоанн (Поммер) был причислен к лику святых Русской Православной церкви Заграницей. Канонизировала его и Сербская православная церковь.

«При пострижении отца в монашеский чин в августе 1990 года, ему оставили прежнее имя, но в память рукополагавшего его в священный сан священномученика Иоанна, архиепископа Рижского.«

Жизнь в Латвии в конце 30-ых, начале 40-ых годов

Преемник владыки Иоанна Поммера, митрополит Августин, назначил о. Иоанна Легкого на должность священника Рижского Свято-Троице-Сергиевского женского монастыря. Из воспоминаний его дочери о том времени: «К духовенству в Латвии относились с почтением, памятуя, как в революцию убивали священников. Отец пользовался уважением и любовью монахинь и прихожан. Жизнь текла так, как она текла, когда здесь была Российская империя. В монастыре все говорили по-русски. Мама и папа владели латышским языком, отец иногда служил по-латышски. В русских гимназиях, в которых они учились, латышский язык был обязательным предметом. А мы в дошкольном возрасте латышского не знали, кроме отдельных фраз…В Латвии уживались латыши, русские, евреи, поляки, немцы.

Поселили нас в монастыре, в домике неподалеку от коровника...Позднее нас переселили в другой дом… В наш прежний дом поселили второго батюшку – отца Николая Виеглайса с женой и двумя дочерьми. Виеглайс по-латышски значит – “легкий”, и в Риге много потешались над таким совпадением. Отец и о. Николай были очень дружны, относились друг к другу с вниманием и уважением...

Он также преподавал Закон Божий. Проповеди его славились. Помню еще, как-то одна прозорливая монахиня взглянула на него зарыдала: “О, какие тяжелые испытания ждут вас на склоне лет…”

Летом 1939 года отец принял участие в паломничестве на Валаам, вернулся, полный впечатлений. В конце жизни нередко вспоминал: “Кто бы мог подумать, что мальчик, с нами в лодке сидевший, станет Патриархом всея Руси…”

В 1939 году были подписаны пакты – советско-германский о «ненападении» и советско-латвийский «о взаимопомощи», на основании которого СССР получил право на военные базы в Латвии.

“Обреченность Латвии становилась очевидной, и, охваченное тревогой за свое будущее, население осенью-зимой 1939 г. скупает в магазинах продукты”, – пишет в своей книге “Под покровом Тихвинской иконы” историк Александр Гаврилин. “Семнадцатого июня 1940 г. советские войска перешли границу Латвии и в течение нескольких часов оккупировали латвийскую землю.”

Вновь вспоминает дочь будущего Владыки Иоанна: «Летом 1940 года было запрещено преподавать Закон Божий, школы стали советскими. Сестра Галина, ей было шесть лет, вспоминает острое ощущение: “Куда спрятать отца? Чуть только позвонит телефон – мы узнавали, что еще кого-то арестовали. Я жила в большом страхе, думая, что отца придут забирать. А он еще проповедовал, громя безбожную власть. Мама всегда чуть не плакала перед службой и умоляла его говорить только на евангельские темы. У нас в доме был большой шкаф, но если его за шкаф спрятать, все равно найдут…»

Церкви запретили работу с детьми и молодежью, миссионерскую и издательскую деятельность. В латвийской прессе появились яростные нападки на религию и священников. “…методы психологического давления на верующих и духовенство приобретают самые грубые, разнузданные формы”, – пишет А. Гаврилин. Он обстоятельно описывает и сильнейший экономический нажим на Церковь. Несмотря на все это, в начале 1941 г. в ЦК ЛКПБ (б) пришло анонимное письмо, в котором отмечалось, что “Церковь – это барометр, который показывает, что латышей охватила только одна мысль: как освободиться от советской власти? Они ищут успокоения у Бога, как утопающие хватаются за соломинку. Против советской власти 8 из 10 человек.”

Митрополит Сергий (Воскресенский)

Вновь вспоминает Ираида Легкая:» Присоединять на правах епархии Латвийскую Православную Церковь к Московской Патриархии в Ригу приехал митрополит Сергий (Воскресенский). Он поселился в Рижском Свято-Троице-Сергиевском монастыре (где отец был настоятелем). Ему отвели скромные покои в монастырском корпусе.

Владыка Сергий полюбил отца Иоанна, подарил ему серебряный наперсный крест...Отношение к нему (Владыке Сергию) было осторожное, хотя все видели в нем исключительного служителя Церкви. Он замечательно служил, быстро навел порядок, и как-то не чувствовалось, что Владыка боится советской власти. Митрополит Сергий несомненно привлекал людей к Церкви. Ему в то время было только 44 года, и с трудом верилось, что он приехал из Советского Союза. Невольно у людей появилась надежда, что раз в СССР может быть такой архиерей, то могут быть и такие священнослужители. Но были среди прихожан и те, кто Владыке не доверял.

С приездом Владыки, особенно после того, как он остался в Риге, число молящихся увеличивалось с каждым днем…Масштаб его личности был невероятен. Он оставался верен своему духовному наставнику митрополиту Сергию (Страгородскому), но как-то ошарашил отца вопросом: “Вы знаете, кем был митрополит Антоний?” – имея в виду митр. Антония (Храповицкого), возглавившего Русскую Зарубежную Церковь по благословению Патриарха Тихона. Отец в смятении не знал, как отвечать. А Владыка Сергий говорит ему: “Это настоящий Отец Церкви”… 

Весной 1944 года вся православная Рига была потрясена трагическим событием. Галина Легкая вспоминает: “Я играла во дворе с детьми, вижу – монашка к кому-то подходит и говорит: «Митрополит Сергий убит». Я бегом мчусь к матери домой, и ей это повторяю. Она начала плакать, рыдать, а до меня это не сразу дошло”. Митрополит Сергий был убит 29 апреля 1944 г., вместе с преданным ему шофером из советских военнопленных, майором Кулаковым, Героем Советского Союза, и еще тремя пассажирами. Советские говорили, что его убили немцы, немцы – что партизаны. Этот вопрос до сих пор не имеет ответа.

В Рижский кафедральный собор экзарха Сергия привезли в субботу во время всенощной. Встретили его священники во главе с архиереем, с хоругвями и крестом. Гроб Владыки духовенство внесло на руках в темный храм, все опустились на колени… Отец, вместе с другими священнослужителями собора, омывал и облачал Владыку. Незадолго до отпевания он пришел домой в смущении: “Мне владыка Даниил (архиепископ Ковенский) поручил сказать надгробное слово. Столько заслуженных архиереев”… Отпевание экзарха Сергия происходило в четверг, 4 мая. Вход в храм был (по требованию немцев) по билетам. Собор был переполнен, гроб Владыки утопал в цветах. Многие и священники, и миряне плакали. Одну из прощальных проповедей говорил отец, помню, что он сравнивал Владыку с птицей Сирин. Служба длилась от девяти часов утра до трех часов. Многотысячная толпа проводила экзарха Сергия к месту его упокоения на Покровском кладбище, народ по обеим сторонам стоял стеной.

Направо от кладбищенской церкви – могила архиепископа Рижского Иоанна (Поммера), налево от церкви похоронили экзарха Сергия. Два священномученика охраняют православный храм...

Экзарх Сергий был и князем, и воином Церкви. Он бесстрашно противостоял и советской, и немецкой разведке, говоря: “Если с НКВД справлялись, с этими колбасниками и подавно справимся”...По поводу того, что экзарх остался в Латвии во время немцев, ходило много кривотолков. Но ведь долгом архипастыря было оставаться со своей паствой. Александр Гаврилин справедливо пишет, что несомненными заслугами Экзаршего управления (митрополита Сергия) были: окормление советских военнопленных летом-осенью 1941 года (в конце 1941 года немецкая администрация запретила богослужения в лагерях для военнопленных); работа Псковской православной миссии в 1941–1944 годах (разрешение на посылку миссии было получено в августе 1941 года; до своей эвакуации в Прибалтику миссия открыла в этих областях около 400 церквей); организация духовной и материальной помощи российским беженцам на территории Прибалтики в 1943–1944 годах...”

Псковская Православная Миссия (1941-44)

Уже находясь далеко на чужбине, о. Иоанн всегда вспоминал время своего служения во Псковской Миссии как самый значительный, самый важный период жизни. Так же считали и другие миссионеры. Например, о. Алексий Ионов писал: «… лучшее время моего пастырства – время, проведенное в Псковской Миссии, хотя внешне оно протекало в самой суровой обстановке. Кругом партизаны. Встреча с ними – конец. Им не втолкуешь, что мы проповедуем Христа Распятого. Мы на этой стороне – значит, враги… Бог хранил меня, хотя и были самые «злые состояния»… Преждевременная седина – следы этих переживаний».

О Псковской православной миссии протоиерей А. Ионов в “Записках миссионера” пишет:

«Необходимость в Псковской миссии была осознана митрополитом Сергием сразу же, как только стали поступать первые просьбы из Пскова, и других городов, о присылке священнослужителей в эти места… Немецкие власти долго не соглашались на организацию Псковской миссии; в конце концов они дали согласие на поездку 15-ти православных священников из Прибалтики в страну “за чертополохом”… Митрополит Сергий предписал ряду священников, тем, кто помоложе, отправиться в Псков. О личном согласии никто не справлялся. Все делалось в рамках церковной дисциплины, церковного послушания. К чести нашего духовенства, никто не отказался от участия в Миссии».

Продолжая рассказ Ираиды Легкой: «Для отца служение в Псковской миссии было самым значительным событием жизни. В эмиграции он часто о том времени рассказывал, но очень опасался за судьбу отца, прот. Саввы Легкого, и брата, о. Иакова, оставшихся в Латвии, поэтому в трудах В. И. Алексеева он фигурирует, как «отец И». Вот его слова:

“Когда в августе 1941 г. мы приехали в Псков, на улице прохожие со слезами на глазах подходили под благословение. На первом богослужении в соборе все молящиеся исповедовались. Нам казалось, что не священники приехали укреплять народ, а народ укрепляет священников”.

Отец Иоанн в Миссии вел дневник, увы, пропавший.

Когда духовенству дали возможность выбирать приходы, он сказал: “Я поеду туда, куда никто не хочет ехать”. И был направлен в самый близкий к фронту район, в город Гдов.«

В. И. Алексеев в изданном в Нью-Йорке сборнике «Русская Православная церковь на оккупированной немцами территории» (“Русское возрождение”, № 14, 1981) так описывает деятельность о. Иоанна Легкого в Миссии:

«Ехал он на лошадях в течение двух недель. Посетил около сорока церквей. Все церкви были закрыты и большинство разрушено. Там, где церкви еще можно было восстанавливать, народ их сейчас же восстанавливал. Настроение у народа было такое высокое, что часто думалось: “Да были ли здесь гонения?” – и казалось, что сам воздух был насыщен религиозным горением. Молодежь быстро вернулась к вере. Обычно причащения после богослужения продолжались дальше, чем само богослужение, – причащалось по 500-600 человек. В Пскове на Крещение в январе 1942 г. участвовало 10 000 молящихся (из приблизительно 25 000 жителей, оставшихся в городе).

Из всего района действия Миссии только в Гдове до начала войны оставалась одна незакрытая церковь. Служить приходилось обычно с 6 ч. утра и до 10 ч. вечера. Крестили детей до 16-летнего возраста. Одновременно приводили по 25-30 и даже 100 детей. С августа по ноябрь 1941 г. отец И. лично крестил три с половиной тысячи детей.

Девушки, певшие в хоре, приходили в другие приходы, не имевшие хоров, делая иногда пешком по 25-30 верст. То же усердие наблюдалось при ремонте и уборке церквей. Во время проповедей народ вздыхал и плакал, а в конце проповеди вслух благодарил проповедника.«

Вторая дочь Батюшки, Галина Легкая, вспоминает: «в прифронтовой полосе, в которой действовали партизаны, отец ездил из прихода в приход. Его возили крестьяне на телеге. Иногда случалось, что приходит мужичок, говорит: “Батюшка, поле вспахать надо, не могли бы вы поехать дня на 2-3 позже?” Отец шел им навстречу и соглашался. Несмотря на занятость, он писал статьи для журнала “Православный христианин”, печатный орган Миссии, а также принимал участие в деятельности латвийской организации “Народная помощь”, помогавшей жителям оккупированной немцами области.

Долгое время мы ничего от отца или об отце не слышали. В то время рижане принимали в свои семьи русских детей из концлагеря Саласпилс. Мама очень хотела усыновить мальчика, но не зная, жив ли отец, не решилась.

Уже в бытность в Пскове, куда его назначили помощником начальника Миссии, отец ратовал за открытие школ и преподавание в них Закона Божия. Комендант, пожилой прибалтийский немец, ему сказал: “Да, батюшка, конечно, школа должна существовать. С Богом!”

Снова воспоминания старшей Ираиды: «В Пскове свирепствовал тиф. Отец заболел после посещения больных сыпным тифом. Немцы хотели забрать его в больницу, но благочестивые старушки не отдали его и выходили. Заклеили окна и двери, ходили к нему через небольшое отверстие. Отец с содроганием вспоминал, как на него в бреду лились потоки крови с потолка. Помню, как мы встречали его на вокзале еще слабого и больного, с наголо обритой головой. Он стеснялся, что волос нет, ходил в скуфейке. Когда отец окреп, Владыка Сергий назначил его ключарем в кафедральный Рижский собор. Жили мы по-прежнему в женском монастыре.

Дядю, о. Иакова (брата о. Иоанна Легкого) арестовали, били головой о стол при допросах. Его приговорили к расстрелу, под утро. Ночью началась бомбежка, советские войска ушли, немцы его освободили – как и всех, арестованных Советами. Маминого брата Андрея в советское время взяли в армию. Он был в Красной армии во время отступления, отморозил ноги, попал в плен. Немцы его, как латвийского гражданина, со временем отпустили, и впоследствии он стал секретарем Псковской миссии, женился на псковитянке.«

Эвакуация

В конце сентября 1944 года немцы принудительно вывезли в Германию епископа Иоанна (Гарклавса) Рижского с Тихвинской иконой Божией матери и ряд священнослужителей. Советские войска надвигались. Отца Иоанна Легкого немцы также арестовали, дали час на сборы. Потом разрешили взять семью и дали на сбор больше времени. По приезде в Германию всю вывезенную группу духовенства и клира отправили в переходной лагерь. «Казалось, что путешествию не будет конца. Пересадки, задержки, во время которых слышались отдаленные взрывы бомб. Время от времени нас кормили скудными бутербродами. Спали кое-когда и кое-как. И, наконец, захолустный фабричный поселок Иоганнесберг, в семи километрах от Яблонца, маленькая гостиница, где в большом зале разместилась вся группа«- вспоминает старшая дочь о. Иоанна. При этом «все ощущали себя членами одной большой семьи. В немалой степени этому способствовал порядок, установленный епископом Иоанном. Каждый день начинался с совместной молитвы и молебна, а заканчивался вечерней молитвой и акафистом.«

Все это происходило под покровом Тихвинской иконы Божией матери, которая находилась в большом зале. По воскресеньям и праздникам православные богослужения совершались в пустующем старокатолическом храме в г. Яблонец. Жили скудно, продовольствие выдавалось по карточкам. Однако, на второй день Пасхи 1945 года сюда вошли советские войска. «С советским комендантом установились хорошие отношения. Как-то в гостиницу ворвалась группа партизан и велела всем мужчинам собираться без вещей. Кто-то побежал к коменданту, и он спас духовенство от партизан. В начале решили возвращаться домой. Однако впоследствии было принято решение перебираться в западную зону оккупации. Несомненно, на это повлияли русские солдаты, с глазу на глаз уговаривавшие пожалеть жен и детей и не возвращаться на родину. В августе 1945 года группа епископа Иоанна выехала из Иоганнесберга в Прагу...В Праге священники, переодетые в штатское, направились к епископу Пражскому Сергию (Королеву)…Перед посадкой на поезд нас предупредили не говорить по-русски; где-то в пути поезд остановили, слышны были голоса советских солдат. Потом ходил слух, что следующий состав проверяли более тщательно, всех беглецов высадили и тут же расстреляли. Мы же благополучно доехали через Пильзен в американскую зону Германии.

Здесь, в Германии, отец Иоанн, после знакомства с митрополитом Анастасием, перешел в Юрисдикцию Русской Зарубежной Церкви.

В 1946–1949 г. о. Иоанн Легкий был синодальным миссионером и наблюдал за преподаванием Закона Божия в русских школах Германии. Много разъезжал, посещал русских в тюрьмах, носил им мешки с сухарями. «С радостью бывал в Синоде, всегда трепетно говорил о Первоиерархе Русской Зарубежной Церкви, митрополите Анастасии.» – вспоминает его дочь.

«Отец познакомился с епископом Автономной Украинской Церкви, Владыкой Леонтием. Тот был принят в юрисдикцию РПЦЗ в мае 1944 г. Вся наша семья Владыку полюбила…Владыка Леонтий получил назначение в Южную Америку и пригласил ехать с собой отца…25 декабря 1946 года Владыка Леонтий с иеродиаконом и остальной своей группой прибыл в Буэнос-Айрес, а затем в Парагвай. И в Южной Америке его путь был нелегким. Ехать с ним нам не пришлось. В Южную Америку отец Иоанн попал в 1990 году уже будучи епископом…

В марте 1949 года из США пришел вызов архиепископа Виталия, обещающий отцу место второго священника при Вознесенском кафедральном соборе в Бронксе. На поезд в Бремерхафен нас провожала молодежь, с которой отец занимался, они вручили ему трогательные благодарственные письма. Мы тронулись в неизвестность… прибыли в Нью-Йорк, 15-го июля 1949 года. » 

В эмиграции

В послевоенные годы русские эмигранты, устроившись в Новом Свете, строили храмы, устраивали приходы, «но без распрей и разногласий не обходилось. Многие из эмиграции ратовали за большее участие мирян в руководстве церковной жизнью. Эмигранты первой волны испытывали некоторое недоверие к «советским» второй волны, но во многом им помогали. Среди бывших «советских» распространен был страх преследования, порою обоснованный. Случались и доносы друг на друга. Беженцам из Европы, все потерявшим, было присуще увлечение тем, что отец называл «вещественностью века сего». Некоторые критиковали духовенство, даже архиереев.»

Ираида Легкая вспоминает: «В пятидесятые годы отца приглашали на место священника в приходы в разных концах страны – в Сиэтл, в Бостон, в Кафедральный собор в Сан-Франциско, звал его к себе в Ново-Дивеево и отец Адриан. Отцу очень трудно было решиться по целому ряду причин. Главная, как он писал в Сан-Франциско, заключалась в том, что «До сих пор в моем пастырском служении мои перемещения всегда происходили помимо моей воли. Боюсь проявить ее и теперь». Действительно всю свою жизнь отец с матерью полагались на Божью волю.

В 1959 году на Пасху отца направили служить в Патерсон, там тяжело заболел настоятель протопресвитер о. Иулиан Ольховский. Затем последовало прошение прихожан Первоиерарху Русской Православной Церкви за границей митрополиту Анастасию, а также Владыке Виталию и Владыке Никону, в котором заключалась просьба заменить болящего другим священником: «Таким священником, по нашему глубокому убеждению, является протоиерей Иоанн Легкий, и посему Церковно-приходской совет, имея в виду желание прихожан, обращается к Вам с почтительнейшей просьбой: для пользы церковного дела назначить в Архангело-Михайловский собор г. Патерсона протоиерея о. Иоанна Легкого, с награждением его митрой». Владыка Никон предупреждал отца: «Это осиное гнездо». Отец Адриан, вероятно, довольный тем, что отец не уедет далеко, говорил: «В Новом Дивеево для Вас всегда найдется место». В мае 1959 года отец с матерью переехали в Патерсон, старый промышленный город километрах в 40 на запад от Бронкса.

Архангело-Михайловский собор был расположен в центре города, в бедном районе, населенном черными. Рядом была квартира для священника. За все годы пребывания в этом месте никаких проблем с соседями не возникало. На Пасху, когда Крестный ход обходил квартал вокруг храма, соседи с интересом это наблюдали. Приход был действительно весьма разнообразным. Выходцы из разных стран русского рассеяния, бывшие советские граждане, казаки, много очень усердных прихожан, немало и «захожан», ходивших по храму и разговаривавших во время службы. Отец старательно всех увещевал вести себя в храме достойно. При храме по субботам была детская школа, где отец преподавал Закон Божий…Но были и люди, враждебно настроенные. Некоторые были недовольны тем, что отец не разрешал устраивать танцы в подвальном помещении церкви. Был случай, когда ему в воскресенье утром позвонили с предупреждением не служить литургию, так как в храме заложено взрывное устройство. Отец, конечно, пошел служить, никакого взрыва не последовало. Просто хотели его запугать…

Большое влияние на отца оказал о. Адриан Рымаренко, впоследствии епископ Андрей. Он  выполнял поручение Синода Зарубежной Церкви – основать в США женский монастырь, собрать монахинь из разных стран русского рассеяния. Так было создано Новое Дивеево». О. Адриан и отец Иоанн Легкий друг у друга исповедовались.

С 1961 года о. Иоанн – благочинный Восточно-Нью-Йоркской епархии. Там помнят, что отец Иоанн Легкий обладал великолепной памятью, был прекрасным оратором, горячо и страстно проповедовал. Свои проповеди и статьи регулярно публиковал на страницах газеты «Епархиальный листок Восточно-Американской Епархии». Всегда требовал от священников точного исполнения богослужебного устава, вместе с тем был до крайности снисходительным к прихожанам. По характеристике, данной в 1965 году архиепископом Вашингтонским и Флоридским Никоном (Рклицким), о. Иоанн Легкий «является одним из лучших наших богословов и церковных проповедников, совмещая в себе высокую церковную и общую культурность с основательным знанием Священного Писания и с ясным пониманием самых сложных богословских вопросов и при этом по характеру своему является весьма смиренным пастырем и человеком».

Как рассказывают его прихожане, о. Иоанн «…был на редкость деликатным, теплым, по-детски впечатлительным. Служил чаще всего в слезах… Говорил много и никогда ни о ком худого слова. Это была, так сказать, «старая школа», то есть определенная духовная культура, которая чувствовалась у старых зарубежных священников. Теперь таких уже не встретишь…».

 В 1965 году о. Иоанн был пожалован митрой, с 1972 года – протопресвитер, имея все священнические награды.

Архиерейство

В конце 1986 года, в возрасте 80-ти лет, о. Иоанн попросил освободить его от всех должностей и уволить на покой (был уволен с 1 января 1987 года). 15 января 1989 года он овдовел, лишившись своей горячо любимой супруги Екатерины Яковлевны, с которой прожил вместе 58 лет. После этой утраты, несмотря на преклонный возраст, о. Иоанн принял решение продолжить служить в Церкви.

В августе 1990 года о. Иоанн Легкий принял монашеский постриг. По его просьбе ему было дано имя рукополагавшего его во иерея священномученика Иоанна (Поммера).

28 августа 1990 года в храме Преп. Серафима Саровского Успенского Ново-Дивеевского женского монастыря (Спринг – Валлей) Иоанн (Легкий) был хиротонисан во епископа Буэнос-Айреского и Аргентино – Парагвайского. Хиротонию совершили: председатель Архиерейского Синода РПЦЗ митрополит Виталий, архиепископ Сиракузский и Троицкий Лавр, епископ Манхэттенский Иларион, епископ Ирийский Даниил и епископ Григорий.

В Аргентине еп. Иоанн прослужил четыре года. В августе 1994 года еп. Иоанн решил уйти на покой и попросил освободить его от управления Аргентино – Парагвайской епархией.

2 октября 1994 года был назначен викарием Восточно – Американской и Нью-Йоркской епархии с титулом епископа Рокландского. Как рассказывает духовный сын епископа Иоанна протоиерей Георгий Ларин, «… познакомившись с Владыкой, я понял, что вне Церкви его ничего не интересовало. Он был весь поглощен своим служением. Владыка Иоанн обладал прекрасной памятью и обширными познаниями во всех церковных вопросах: богослужебных, святоотеческих и бытовых. Искренне любя людей, он глубоко переживал, когда в ответ на его заботы о них он встречал иногда непонимание и даже грубость. Батюшка был незаурядным проповедником. Никогда не забудется его доклад на одном из пастырских совещаний о покаянии, во время которого у большинства выступили слезы».

3 марта 1995 года, в Прощеное воскресенье, в соборе Архистратига Михаила в г. Патерсоне, настоятелем которого он являлся в течение 28 лет, епископ Иоанн попросил у всех присутствующих прощение и призвал к взаимной любви. На следующий день Владыка отслужил свою последнюю службу и в Чистый пяток, 10 марта 1995 года Иоанн (Легкий) отошел к Господу.

13 марта в храме Покрова Пресвятой Богородицы в Наяке было совершено отпевание. Похоронен епископ Иоанн (Легкий) на кладбище Ново-Дивеевского монастыря (Спринг- Валлей).

Вечная память епископу Иоанну!

Источники:

Прот. Михаил Женочин. МИССИОНЕР ПРОТОИЕРЕЙ ИОАНН ЛЕГКИЙ: http://ricolor.org/history/pv/22/

https://archiv.livejournal.com/223738.html

Ираида Легкая. Летающий Архиерей. 2014 г. Сокращенная версия текста была опубликована в «Новом Журнале» (Нью-Йорк), No 264 и 271.