Святитель Иоанн Златоуст и архиепископ Иоасаф (Скородумов)

Свт. Иоанн Златоуст

13/26 ноября мы отмечаем в церковном календаре день памяти Вселенского Учителя Церкви свт. Иоанна Златоустого (ок. 347-407 гг.). В этот же день, спустя более полутора тысячи лет, скончался замечательный архипастырь нашей епархии – Владыка Иоасаф (Скородумов)(1888-1955), бывший еще со школьных лет горячим почитателем святого Златоуста.

семинарист Иоанн Скородумов

Подражая Великому Святому, вдохновляясь его творениями, тогда еще Иоанн Скородумов, с ранних лет стремился всем сердцем и умом овладеть духовными науками, показывая лучшие результаты в учебе, начиная с духовного училища и семинарии, за блестящие успехи которых был отправлен учиться далее в Петербург за казенный счет. Уже с первого курса столичной Академии он управлял там студенческим хором и пользовался авторитетом у других студентов.

В Жизнеописании Владыки Иоасафа говорится, что учась в Санкт-Петербургской Духовной Академии в 1908-1912 годах, студент Скородумов был увлечен чтением святых отцов, но «особенно восторгался» творениями Святителя Иоанна Златоустого: «его дух, его стиль были созвучны душе студента.

В связи с этим у него произошёл забавный случай. Член экзаменационной комиссии, читавший его письменную работу, с возмущением показывал её Ректору, Епископу Феофану, что, мол, этот студент просто “скатал” с Иоанна Златоустого. «Кто, Скородумов? Быть того не может! Этот такого не сделает!» — возразил Ректор, хорошо знавший своего одарённого и любимого ученика и догадавшийся, что Скородумов настолько усвоил писания, почитаемого им Святителя, что невольно стал подражать ему.«

Архиепископ Феодосий Бразильский, бывший на один курс ниже Владыки в Академии, вспоминает, что в Академии даже был организован «Златоустовский кружок«, в котором Иван Скородумов «живо участвовал и серьёзно работал » над изучением письменного наследия Святителя.

Свою выпускную дипломную работу Иван Скородумов также посвящяет любимому святому, назвав свой труд
Монашество по Св. Иоанну Златоусту,” за который ему по окончании Академии
в 1912 году присуждается диплом первой степени — звание кандидата Богословия.

еп. Феофан *Быстров)

Монашеский постриг будущий архипастырь также принял в день памяти Св. Иоанна Златоустого — 13(26) ноября 1912 года. Постригал Ивана Скородумова его духовный наставник и ректор Семинарии, епископ Феофан (Быстров). За ним новопостриженный инок, а затем иеромонах Иоасаф (Скородумов), после окончания Академии, последовал на его новую кафедру в Полтаву, и у него учился главному Златоустовскому искусству проповеди, часто замещая своего учителя в случае его болезни и неможения.

«Уже в Аргентине привёл Господь одной даме, жившей в описанное время в Полтаве, встретиться и беседовать с Владыкой Иоасафом. Они вспоминали Полтаву, прекрасный большой Собор, в котором служил Владыка Феофан. Когда собеседница упомянула о том, что она хорошо помнит Владыку Феофана и видела, как он часто больной и слабый, не мог произносить сам своих проповедей и что их читал молодой монах, стоявший всегда рядом с Владыкой, то Архиепископ Иоасаф очень оживился и радостно воскликнул: “Так это же я был!” Да, он всюду пока это было возможно сопровождал своего Авву, своей богатырской силой он помогал немощному архиерею и преданно служил ему во всём. » Уже тогда проповеди будущего Владыки Иоасафа производили сильное впечатление на слушающих, о чем осталось немало свидетельств.

еп. Феофан со своим учеником Скородумовым

После революции и гражданской войны Епископ Феофан со своим верным спутником и вместе с Добровольческой Армией эвакуировался в Таганрог, где был в то время Заграничный Синод. а 19-го апреля (2-го мая) 1920 года, уже в Крыму, иеромон. Иоасаф был возведён в сан Архимандрита. В ноябре 1920 года, вместе с другими архиереями и генералом Врангелем, в последнюю эвакуацию Белой Армии, они отплыли в Константинополь.

В последствии архиеп. Иоасаф вспоминал о своей недюжинной физической силе в тот период. «Меня одного оставили на пристани сторожить весь багаж. Вдруг сообщают, что нужно немедленно грузиться на пароход. — “Думаю, как мне быть?” — рассказывает Владыка Иоасаф, — оставить часть багажа опасно, растащат. Не долго думая, решил снести всё разом. А чемоданов было 8 штук! Да ещё архиерейские с книгами и облачением… Взвалил по два чемодана, связанных ремнями, на каждое плечо и в каждую руку взял по два. Так и дотащил до места погрузки. Бог помог! 

Пришли мои Архиереи, спрашивают: — “Где багаж?” — “Уже погружен.” –”Кто же отнёс? — Да я. — А кто же помогал? Так и всплеснули руками, когда узнали, как всё было… Вот какая сила была, не то что теперь!…» Грустно рассказывал это Владыка. Архимандрит Иоасаф на одном из последних пароходов, уходящих в неизвестность, покинул Россию, и начал долгий эмиграционный этап его жизни. 

 В Константинополе по назначению епископа Армии Вениамина (Федченкова) архим. Иоасаф обслуживал военный госпиталь. В 1921 году он отправился в Югославию, где служил законоучителем в кадетском корпусе, одновременно занимаясь пастырским окормлением богомольцев. В Корпусе о. Иоасаф начал заниматься живописью под влиянием преподавателя рисования художника М. М. Хрисагонова. В последствии тот вспоминал:

Хрисагонов М. М.

Признаюсь вам, что Владыка был первый, у которого я снова исповедовался после долгого перерыва…Дружба наша покоилась не только на … прогулках с ящиками красок и мольбертами,.. а главным образом на вере в Господа Бога, вере в чудеса и промысел Господень. При всяком разборе какого-либо вопроса это обстоятельство чувствовалось взаимно. Владыка Иоасаф был действительно подвижник! 

Открою вам и те чудеса, которые совершились по молитве Владыки. 

Однажды в Храм принесли на носилках старуху мусульманку. Владыка спросил, верует ли она в Христа и молитву его? Как известно, мусульмане почитают Иисуса Христа, как пророка. Когда женщина ответила, что верует, Владыка совершил молитву, а мусульманка встала затем с носилок и возвратилась домой самостоятельно. 

Таких случаев было… у Владыки несколько, но он не любил, да и не смел бы по своей кротости рассказывать об этом кому-либо. Только когда уже он был Епископом, а я в это время рисовал портрет Митрополита Антония в Сремских Карловцах, я рассказал Митрополиту несколько случаев исцеления по молитве Владыки Иоасафа. Трогательно было видеть, как от полноты чувств Владыка Антоний залился горячими слезами, промолвив: “Есть ещё верующие люди на свете!”…».

В 1929 году архимандрит Иоасаф из Сербии прибыл в настоятелем Монреаль (Канада), где также заслужил уважение как клира так и мирян, и определением Синода РПЦЗ, был назначен епископом Монреальским. Хиротония состоялась 29 сентября (12 октября) 1930 года в Белграде. 

Речь Епископа Иоасафа при наречении (в сокращённом виде). 

«…Два вопроса особенно занимали меня в жизни. 

Первый — это исследование путей милости Божией. Наблюдал я неизреченную милость Божию прежде всего в богато одарённой природе и объяснял я себе это тем, что природа подчиняется неотвратимым законам естества. Стал я наблюдать человеческую жизнь; и даже там, где свободная воля обращалась ко злу, я всегда находил милость Божию. Тогда я решил обратиться к тому, что есть самое грешное, самое худое, и обратился к своему сердцу, к своей внутренней жизни. Казалось, здесь нет места для милости Божией, потому что здесь нет ничего доброго. Но и здесь я обнаружил милость Божию и вспомнил я слова Псалмопевца: “Господи, камо иду от Духа Твоего и от Лица Твоего камо бежу; аще взыду на небо, — Ты тамо еси, аще сниду во ад, — Ты тамо еси.” Тогда я окончательно убедился, что милость Божия к человеку беспредельна и безгранична. 

Второй — скоро ли наступит Страшный Суд. По признакам во внешней природе, по состоянию человечества, наконец, по себе самом я чувствовал, что время близко, что нужно спешить совершать Божие дело и осуществлять проповедь Его Царства. И вот, стоя здесь на пороге своего нового епископского служения я задаю себе вопрос, — что же, опять надо мной изливается беспредельная, безграничная, милость Божия и думаю: “Господи, ослаби ми волны благодати Твоея.” Если Господь хочет меня, грешного, наказать и дарует мне благодать епископского служения для того, чтобы сильнее с меня потом взыскать, — приемлю, да будет Его Святая Воля. Если Господь желает через меня, недостойного, принести добро другим людям и ввести их в Своё Царствие, — приемлю и ничто же возражаю. Если Господь усмотрел во мне что-либо доброе и награждает меня епископским жребием для спасения моей души и душ верных, — благодарю милосердного Господа и смиренно приемлю Его великую милость. Всё же, боголюбезные Архиереи и весь священный Собор и благочестивые миряне, прошу помолиться обо мне, да сделает Господь меня достойным даруемой мне благодати епископского служения. «

Канада (1929-1951). 

Владыка Иоасаф в Канаде

Миссионер Канады В. А. Коновалов (впоследствии Архимандрит Амвросий) и Протодиакон о. Василий Карклинс (последний со слов Владыки) вспоминают о первом десятилетии пребывания Владыки Иоасафа в Канаде. 

С прибытием в Канаду епископ Иоасаф вступил на новый тернистый путь служения Церкви Христовой, которая тогда особенно сильно раздиралась враждующими юрисдикциями. Многие, даже Епископы, клеветали на Владыку Иоасафа и препятствовали его святым трудам. Новая Епархия не имела никакого материального имущества и обеспечения, ни одного организованного прихода. При таких условиях надо было твёрдой рукой вести корабль Церкви Христовой к тихой пристани не только среди бушующих волн житейских, но и среди моря лжи и клеветы. И вёл его Владыка Иоасаф ни что же сумняшеся и не устрашился сильных мира сего. Владыка пережил много лишений и невзгод. Он не получал никакого жалования и жил на доброхотные пожертвования. Но никогда и никто не видел его обеспокоенным о завтрашнем дне, и всегда он был весел, добродушен и жизнерадостен. По слову Св. Апостола: “ничего не имуща, вся содержаша.” А что это так, видно из того, что было сделано Владыкой Иоасафом уже за первые 10 лет его епископства в Канаде. К концу этого периода Владыка окормлял уже около 40 приходов и общин, открыл скит в провинции Альберта. Один богомолец купил три акра земли с 2-х этажным домом, в котором внизу был устроен Храм, а наверху покои Епископа. Потом сам Владыка купил рядом 80 акров земли и соорудил всё необходимое для скита — постройки и прекрасный деревянный Храм. В скиту могут жить 10-12 человек монахов. Он зарегистрировал его в Парламенте, как Скит во имя Покрова Божией Матери. В городе Эдмонтоне Владыка создал подворье: наверху Храм, под ним прекрасный зал и 5 жилых комнат. На прилегающем участке земли имеются гараж, большой сад и огород. На севере провинции Альберта в 1939 году Владыка Иоасаф на 120-ти акрах купленной им земли создал мужской монастырь во имя Преп. Серафима Саровского при огромном, богатом рыбой озере, который также зарегистрирован в Парламенте. И всё это было сделано из ничего — путём личного труда и изыскания пожертвований, которые, благодаря обаянию, простоте и высокой духовности Владыки Иоасафа, с радостью вручались в его руки верующими, знающими, что их жертва не пропадёт напрасно. Владыка с горячей верой и энтузиазмом, вдохновляющими его последователей, сам в скиту и в монастыре выкорчевывал пни, очищал площади под огород и сад, копал грядки, сажал овощи и деревья, носил воду и поливал, затем полол огород и собирал урожай, заботился об отоплении, заготовляя дрова на зиму, не говоря, конечно, об основной работе, где он был первым, — по постройке храмов и хозяйственных всевозможных помещений. Таким образом, он оставил живую вещественную о себе память. Недаром его назвали впоследствии — “Просветителем Канады.” 

Двадцать лет, проведённые в Канаде, были сплошным трудом духовным и физическим. Нужно было восстанавливать Православие, заглохшее в тех краях. Приходилось наново создавать приходы и общины; бороться с оппозицией, часто создавать храмы и монастырские скиты собственными руками. Не один Храм был полностью оборудован самим Владыкой, и иконы очень часто писал он сам. Про одну из скитских церквей Владыку спрашивали, кто же её строил? –”Да нас четверо: О. Илья да я, я да о. Илья,” — весело смеясь, отвечал Владыка. 

В. А. Коновалов, во время своего объезда Канады дальше развивает ту же мысль. 

«…из ничего, из бедности с одной Божией помощью в далёкой Канаде, напоминающей нашу временно утраченную Россию, трудами и ревностью подвижника Епископа создался очаг нашего Святого Православия… 

Поражает борьба Владыки, временами героическая, при отстаивании прав нашей Зарубежной Церкви в тех краях; удивляют его лишения, бесконечные моральные и физические труды в процессе воссоздания церковно-религиозной жизни среди старожилов — выходцев из России, к тому времени одичавших духовно за многие годы жизни без пастырского окормления. Эти люди, с которыми Владыке приходилось сталкиваться, были главным образом переселенцы с Волыни, часто прокоммунистического настроения и подчас не оказывавшие должного внимания своему Правящему Архиерею. Но несмотря ни на что, Владыка Иоасаф — безленостно и безропотно трудился на ниве Господней. Много нужно было иметь ангельского незлобия, терпения и любви к человеку, чтобы наставлять и учит людей распознавать и отличать добро от зла, которым так переполнен современный мир, богоотступнический и богоборческий. Для этой цели Владыка путешествовал вдоль и попрёк всей Канады и поездом, и на подводе, а то и пешком… Куда ни попадёт, всюду крестит и детей, и взрослых, венчает, отпевает, устраивает Богослужения и неустанно наставляет, проповедует иногда по несколько раз в день..

Вскоре после своего приезда в Аргентину, увидев полные молящимися храмы, что на Владыку произвело самое отрадное впечатление, он невольно заметил: —“там, в Канаде, я никогда такого не видывал. Напротив, часто случалось так, что служишь, бывало, Божественную Литургию в воскресный день или в Двунадесятый праздник, а в церкви из молящихся никого, кроме одной набожной старушки. И на возглас “мир всем” повернёшься, бывало, и скажешь: “Мир тебе, Авдотья,” а та отвечает: “и духови твоему”… 

— ”Нередко по-скитски приходилось служить, — рассказывает Владыка, — скажешь, например, целиком великую или просительную ектенью, а затем пропоёшь 12 раз “Господи, помилуй.” Приходилось самому всё делать: и свечи зажигать, и кадило раздувать, и даже часы читать.” Просфоры Владыка обычно пёк сам. 

У Владыки Иоасафа не было и тени малейшего честолюбия. Владыка всегда придерживался такого мнения, что монах не должен не только искать, но даже желать каких бы то ни было отличий, наград или повышения. Поэтому, когда 16 (29) октября 1945 года по настоянию Архиерейского Синода русской Зарубежной Церкви Владыка был возведён в сан Архиепископа, то он полушутя — полусерьёзно заметил: — “Зачем мне это? Я и без того не уйду в другую юрисдикцию”… 

в канадских полях

Владыка, как младенец, был незлобен и чист сердцем, и Господь слышал его молитвы. Так, в бытность его в Канаде, когда велась церковная борьба с так называемой “американской юрисдикцией” — Митрополией, с которыми покойному Владыке пришлось не мало повоевать, отстаивая паству и правоту Зарубежной Церкви. Одно лето стояла засуха, грозившая урожаю. Духовенство Американской Митрополии неоднократно совершало крестные ходы и служило водосвятные молебны на полях, но тщетно, — дождя не было. После этого, по просьбе своих прихожан, верных Зарубежному Архиерейскому Синоду, Владыка Иоасаф тоже совершил водосвятный молебен в поле, прося, чтобы Господь ниспослал дождь на землю. И, о чудо! Не успели молящиеся добраться до дома хозяина, богатого фермера, на чьём поле совершался молебен, как полил сильный проливной дождь. “А что, православные,” — уже во время общей трапезы восторженно и весело спрашивал Владыка, — “наша взяла! Теперь видите не чьей стороне правда и истина.” 

По своему смирению, Владыка приписывал совершившееся чудо вере и молитве своих пасомых… 

Наполнил Архиеп. Иоасаф Канаду не только храмами, но и священнослужителями, усердно ища кандидатов, достойных рукоположения.

Так, во время одного из своих пребываний в Ванкувере, встретился Владыка Иоасаф с молодым профессиональным артистом — певцом. Познакомились. Оказалось — бывший семинарист. — Мне священники нужны, — сказал Владыка, — а ты семинарист, а какие-то дурацкие песни поёшь. “Я слава Богу, внял его словам,” — вспоминает не так давно скончавшийся о. Александр Знаменский, — бросил петь “дурацкие песни” и принял от Владыки рукоположение.” 

Его такая искренняя вера в человека часто подвергалась тяжким испытаниям и всё же не померкла, благодаря его высоким душевным качествам. Так, например, он «слепо, по-детски веря в человека, рукоположил во иереи лицо, о котором паства отзывалась плохо. Но Владыка поверил в возможное исправление этого человека и рукоположил его. Чуть ли не через неделю тот перешёл в Американскую Митрополию. Второй случай. Перед рукоположением другого человека, в котором многие тоже сомневались. Владыка говорил одному прихожанину: “А ведь и этот изменит тоже, предаст”… — А затем как бы гадательно, сам себе говорил: “Предаст или не предаст?” А когда и этот вскоре после рукоположения предал, то только и сказал: “Предал-таки”… 

Да, детская наивность и доверчивость приносили ему много огорчений… Но эта детская вера, наивность и любовь — одни из многих чудных качеств прекрасной души Архиепископа Иоасафа. Непосильные 20-ти летние физические и духовные труды в конце подорвали даже богатырское здоровье и силы Владыки…, и он был поражён тяжким недугом казавшимся неисцелимым, и подвергся серьёзной операции. Привыкший, однако, следовать беспрекословно велению долга и исполнять по-монашески послушание, ещё не окрепший физически Владыка отрывается от ставшей ему родной Канадской Епархии и летит в Буэнос Айрес. 10 (23) июля 1951 года Владыка назначается правящим Архиереем Буэнос Айресским и Аргентинским. 

Аргентина (1951-1955). 

Буэнос-Айрес в 50-е годы

Архиепископ Иоасаф приехал в Аргентину в Великий пост 1951 года. Новая паства с великой радостью встретила его. Уже на первом совершенном Владыкой Богослужении он привлёк себе сердца молящихся. Это Богослужение было совершено в Прощёное воскресение в Кафедральном Соборе, помещавшемся тогда в арендованном подвальном помещении. Владыка назвал его тогда “катакомбами.” Архиепископ Иоасаф уже знал о прискорбных событиях, пережитых незадолго перед тем Аргентинской Епархией и остававшейся некоторое время без правящего Архиерея (был изгнан из страны первый архиерей Аргентинской епархии еп. Пантелеимон). Об этом Владыка и начал говорить после Богослужения в своём первом слове. “Значит, вы все пережили большую скорбь…” Тут Владыка остановился и вздохнул, как бы вместе со всеми переживая эту недавнюю скорбь. И тот час же, совершенно неожиданно для мирского слушателя лицо его осветилось улыбкой искренней радости. Ещё не успели отзвучать слова о пережитом, как он произнёс: “Вот и слава Богу! Раз Господь попускает нам переживать скорби, значит Он нас не забыл. Значит и впредь силы даст безропотно переносить скорби. Слава Богу!” 

Сразу же после приезда в Аргентину архиепископ Иоасаф посетил в начале приходы в Буэнос Айресе и его окрестностях, а потом в пяти отдалённых провинциях. Везде своими прекрасными душевными качествами, любовью к человеку, несокрушимой светлой верой, постоянно радостным настроением и верой в лучшее будущее. Желанием оказать любую помощь делом и теплым советом и искренней заинтересованностью в жизни приходов и молящихся, Владыка быстро завоевал сердца паствы, ответившей ему любовью на любовь. 

В то время Аргентинская Епархия насчитывала 21 приход и общины, из которых в Буэнос Айресе и его окрестностях было 4 прихода, имевших свои собственные храмы, и 6 — помещались временно в жилых домах или арендованных помещениях. В провинциях было 2-а прихода, имевших собственные храмы, и 4-е прихода, не имевших своих храмов. В Уругвае и в Парагвае было 5-ть приходов, имевших свои церкви, но для их нормального обслуживания не хватало духовенства. Все эти приходы обслуживались 19-тью священниками и 6-тью диаконами — из священников трое были в Уругвае и Парагвае. 

Очень хотел Владыка иметь свой собственный Кафедральный Собор, а не ютиться в арендованном полуподвале. Вопрос как обычно не разрешался положительно из-за отсутствия средств. 

Это очень печалило Владыку, и в кругу близких людей он не раз говорил, искренне недоумевая: “Ведь это так просто: найдись только пятьсот самоотверженных человек, которые согласились бы пожертвовать или даже, скажем, дать взаймы по одной тысяче песо, пускай не сразу, а в рассрочку, и мы имели бы свой собственный Храм.” 

Господь судил иначе… Но все же Владыка положил начало сооружению Кафедрального Собора, создав в январе 1952 года Строительный Комитет, который занялся сбором средств, необходимых на постройку Храма, и организационными работами. 

Нельзя забывать о больших и тяжких трудах Архиепископа Иоасафа за время пятилетнего окормления им Аргентинской Епархии, главным образом по внесению мира в разбушевавшуюся, было, и раскалываемую среду православных русских эмигрантов, как церковными юрисдикционными спорами, так и общественными разногласиями. Мир был внесён не сухими административными мерами, не приказами и наказаниями, а любовью, добрым словом, примером и чистой глубокой верой незабвенного Владыки. Аргентинская же Епархия нуждалась в упорядочении и твёрдом руководстве, и любящая, твёрдая и в то же время добрая рука Владыки была очень кстати. Будучи от природы добрым и мягкосердечным человеком, Владыка не был строг, как администратор, и весьма снисходителен к своим подчинённым. Находились люди, которые порицали и даже осуждали его за это, что, конечно, доходило до Владыки. У него же на сей счёт была своя точка зрения: “Чтобы требовать или приказывать, — смиренно говорил Владыка, — существуют полицейские и другие власти… Архиерею же достаточно только предлагать или советовать, что равносильно приказу…” И, вероятно, это любовное и мягкое отношение к людям, сердечно полюбившим своего правящего Архиерея, было нужнее и действенней, чем строгость и приказы. И поэтому Архиерейская Епархия процветала при мягком, но бескомпромиссном руководстве Владыки. Жизнь её упорядочилась и узаконилась. 25-го июня 1952 года была создана Православная Конгрегация, необходимая для получения Епархией юридического лица, которой было передано церковное имущество всех приходов. Эта конгрегация была зарегистрирована в августе 1953 года в Министерстве Культов, и, таким образом, Епархия была узаконена в Аргентине

По приезде Владыки в Аргентину — в апреле 1951 года было устроено архиерейское подворье, где была его келия, зал собраний, две комнаты для монахов и келейников, живших с Владыкой. Вот как описывает свои впечатления один из келейников Владыки: 

Владыка в старости

“…В полуоткрытую дверь видна небольшая келейка Владыки Иоасафа. К самой стене придвинута скромная монашеская постель, чуть дальше, в правом углу келии приделан уголочек в виде полки, на котором стоит на одной ножке небольшой деревянный аналойчик с лежащим на нём молитвенником; в глубине угла — справа и слева по стенам — развешаны иконы, перед которыми мерцает розовый огонёчек теплящейся лампадки. Тут же на гвозде, запросто вбитом в стену, висит старенький епитрахиль. Самого Владыки не видно, но знаешь, что он здесь у себя в келии, сидит за своим небольшим письменным столом и читает что-нибудь из святоотеческой литературы. Когда он один, он всегда читает. Несколько помедлив, говоришь: “Владыка святый, благословите!” — “Бог благословит!” — слышишь обычное благословение Владыки. Это значит, что к Владыки можно войти. Преподав благословение и поцеловав вас в голову, Владыка жестом руки предлагает садиться, указывая на удобное кожаное кресло, которое как-то не совсем гармонирует с остальной бедной обстановкой келии. Заметив некоторое смущение и нерешительность посетителя, Владыка мягко улыбается и поясняет: “Это для гостей.” Оказывается, кресло было подарено Владыке во время его тяжёлой болезни одним из доброжелателей; но потом, немного оправившись, Владыка почти никогда в него не садился. Тот, кому приходилось хоть раз беседовать с покойным Владыкой Иоасафом или бывать в его убогой келии, дверь которой всегда и для всех была открыта, испытывал необыкновенный мир и спокойствие на душе, как бы исходившие от всей фигуры смиренного и любвеобильного Архипастыря. 

Вот читаю Святого Исаака Свирского, — как-то особенно вдумчиво говорит Владыка, — страшно! Так страшно, хоть сан снимай…” Немного помолчав, он добавляет: “По данной мне благодати я должен был бы быть чудотворцем, а тут… Кроме собственных грехов, ничего не вижу…” — глубоко вздыхает Владыка. Если к Владыке приходил кто-нибудь из священников или гостей, что было постоянным явлением, и случалось, что из его келейников никого не было в это время дома, накрывал на стол и с отеческой лаской потчевал гостя. Вместе с Владыкой на подворье жили Игумен о. Савва, вскоре возведённый в сан Архимандрита, а в последствии ставший Епископом Эдмонтонским и Западно-Канадским, и два келейника.

Воспоминания пасомых. 

Книга о Владыке Иоасафе, изданная в Буэнос-Айресе в 1977 году

“ — вспоминает М.П. — … с августа 1951 года и до самого конца земной жизни нашего доброго Архипастыря я периодически встречался с ним по делам нашего прихода. И на себе и на моих соратниках я ощущал светлое влияние Владыки, его истинно отеческое попечение о нашем малом стаде, его тёплое и живое участие в наших трудах по созданию и укреплению молодого тогда прихода, принимал его мудрые и простые советы, его радостную духовную и материальную поддержку в тяжёлые моменты. Принесённые ему протоколы он подписывал “Утверждается полностью. Благослови Бог всех потрудившихся. Архиепископ Иоасаф”… И с довольным лицом и улыбкой, излучавшими радость и удивительное расположение, вручал этот протокол нам… 

Вспоминает одна не очень церковная дама: “…Вот выйдет Владыка в начале обедни из алтаря, посмотрит кругом, благословляя, и кажется, что он на меня посмотрел, меня благословил, и так легко на душе станет…” 

«…Как Владыка любил во время будничных Богослужений, стоя на клиросе, петь знаменные и киевские распевы по старинным квадратным нотам! Он привлекал и молодёжь к чтению и пению на клиросе, зная по опыту с детства, как это привязывает к церкви, роднит с нею. Службы при нём проходили бодро, отчётливо, с воодушевлением и глубоко молитвенно. Для самого Владыки ежедневные церковные службы, которые он почти никогда не пропускал, были источником сил духовных и телесных. И как он скорбел, когда из-за болезни не мог служить или присутствовать в храме. Чуть не плача, он тогда говорил: “Ведь служба для меня всё, самое главное, самое дорогое….” 

Владыка был большим любителем книг и, несмотря на скудность своих средств, сумел создать довольно значительную библиотеку духовного содержания, которая в наше время, да ещё заграницей, составляет большую ценность. Перед своей кончиной все свои книги Владыка завещал Аргентинской Епархии…» 

За своё пребывание в Аргентине Владыка не мог привыкнуть и примириться только с аргентинским климатом. Будучи северянином, да ещё при своей грузной комплекции, Владыка тяжело переносил аргентинскую влажную жару. Несмотря на свою тучность, которой Владыка очень тяготился, он имел врождённую живость характера. Он не любил никакой медлительности и долгих сборов. И если ему приходилось куда-нибудь ехать, то он задолго до назначенного времени сам надевал рясу, а если было холодно, то брал ещё и вязаный шарф, который в шутку называл “Аргентинской шубой,” клал в карман немного денег на дорогу и непременно очки и шёл к выходу. Когда его келейные замечали это и предупреждали его, что ещё рано, то Владыка только отмахивался от них: “Боюсь, чтоб не опоздать.” 

Он нежно любил детей, часто посещая “Православный Русский Очаг,” при котором с самого его основания существовало детское общежитие. Приезжая сюда Владыка оставался иногда на целую неделю или больше, а для детей это был большой праздник. Сидя, окружённый детьми в глубине очаговского сада, Владыка что-нибудь рассказывал, или пел с ними песенки, или учил звонить в колокола, в чём он был настоящим мастером. 

Последние дни Владыки. 

Ещё в Канаде Владыка тяжело занемог,… Владыка сам изучил свою болезнь по где то им добытым медицинским книгам и убедился, что у него рак. Однако, от этого он не впал в уныние, а принял свой недуг с достойным христианским смирением и покорностью воле Божьей, что отчасти отразилось в им составленном каноне Святителю Иоасафу Белгородскому. В Аргентине он смеясь говорил, со свойственным ему юмором: “Врачи в Канаде меня уже приговорили, что, мол, не больше 2-3 месяцев проживу, а я их обманул, вот уже несколько лет живу!” После второй операции, уже в Аргентине, его главным образом удручала не сама болезнь, не страдания, а невозможность служить. После операции Владыка ещё около двух лет был полон энергии, живо вникал во все дела Епархии, особенно радуясь храмостроительству, которое он всячески поощрял.

церковь Покрова в Темперлее

17 (30) августа 1953 года Владыка, при большом стечении духовенства, гостей и прихожан, совершил закладку храма Покрова Пресв. Богородицы в Темперлее. 

В середине марта 1955 года его постиг первый удар, повторившийся с большей уже силой через неделю; положение больного стало критическим. Весть о болезни Владыки быстро распространилась по городу и его окрестностям. Все устремились в церкви. Была крестопоклонная суббота. При переполненных храмах служились молебны о здравии. Редко ощущалась такая сила молитвы, как тогда! Потому она и дошла до Господа! Уже в воскресенье днём Владыке немного полегчало, и потом медленно, но верно дело пошло на поправку. Уже в Вербную субботу, хотя и с трудом, Владыка смог совершить постриг своего келейника, своего последнего постриженика, о. Анастасия. Особенным же утешением для всех верующих была Пасхальная служба, которую возглавил Владыка. Пренебрегая запрещением врачей он остался служить Литургию и всем не верилось, что он недавно был на краю смерти, все смотрели на него, как на некое чудо, окрыляясь надеждой, что он ещё поправится и ещё послужит. 

До первого удара Владыка будучи в горах Кордобы купил участок земли в посёлке Ла Больса, где постоянно бывало много русских. Вскоре он там заложил и распорядился строить маленький домик и утвердил проект миниатюрной церковки. Он сильно желал поселиться там на покое. Как-то он, указывая на висевшее у него изображение будущей церковки, сказал: “Это моя мечта. Вот, если Бог даст, поправлюсь, три колокола туда куплю. Такой трезвон устрою!” В мечтах он видел там уже и монашескую обитель. В июне он совершил ещё закладку храма в Православном Русском Очаге. Когда, в Успенский пост, он осматривал начатую постройку, то с грустью сказал: “Этого храма я уже не увижу.” И как раз там, спустя два дня, его постиг третий удар, который, однако, ещё не окончательно сломил его могучий организм. Но Владыка уже с тех пор больше не выходил. Он охотно принимал посетителей, с любовью и радушием беседовал с ними, наставлял, рассказывал поучительные случаи, по своему обычаю шутил и этим ободрял и утешал всех. Но всё больше ему приходилось лежать, и это, пожалуй, было, тяжелее самой болезни. Бывало, с усмешкой он говорил: “Ну, что ж, надо опять потрудиться. Лежать для меня самый тяжёлый труд!” Все страдания, связанные с его длительной болезнью, он переносил безропотно, терпеливо, не жалуясь и стараясь причинять поменьше беспокойства другим.

Только своему любимому авве, покойному Архиепископу Феофану Полтавскому, он однажды, — как сам рассказывал, — пожаловался: “Говорю ему: Владыка, тяжело мне, помолись за меня, уже давно тебя не видел, хоть бы во сне посмотреть на тебя!” — и исполнил мою просьбу мой любимый наставник. Когда мне было особенно плохо, снится мне, что он подходит к моей постели, стоит надо мной и долго с любовью смотрит на меня, но так мне ничего и не сказал. А рядом стоял новый митрополит, но незнакомый. После этого сна мне стало легче!” 

В другой раз Владыка, вспоминал о сне – видении, которое он видел вскоре после кончины Архиепископа Феофана Полтавского: 

После смерти моего любимого наставника я сильно скорбел, много молился о нём… 

И вот, в ночь на 40-й день после его кончины, снится мне — стою я перед величественным храмом, из которого после службы выходят множество архиереев. Я узнаю великих святителей — Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого и многих других; вдруг среди них вижу — мой Владыка Феофан! Подбегаю к нему — “Владыка святый, откуда Вы?” — Да вот только что соборне служили литургию. Идём с нами.” Я пошёл. Все уместились в обширном не-то автомобиле, не-то лодке, которая стала, как бы плыть по воздуху. Мимо нас проходили холмы, леса, долины неописуемой красоты, дивные храмы и монастыри. Мой авва показывал мен на эти обители и рассказывал их судьбы:  “Этот вот спасётся, а вот тот, там внизу, в долине, тот погибнет страшно смотреть”! А кругом нас всё прекрасные сады, дивное благоухание. Я с восхищением смотрю, не насмотрюсь, даже спросил своего Владыку, нельзя ли сфотографировать такую красоту, а он улыбнулся и говорит: “Ну, попробуй”! 

Долго мы так неслись по воздуху среди этого благолепия. Наконец я не выдержал и спросил: “А где же мы?” Владыка Феофан мне ответил: “Да как же ты не понимаешь — в раю!” 

С тех пор я успокоился, поняв, что мой наставник удостоился вечного блаженства”… 

святители Василий Великий, Иоанн Златоуст и Григорий Богослов

Часто Владыка говорил: “Что здесь — не важно, главное — что там! Если бы только знать, что самый маленький уголочек Царства Небесного унаследуешь, то хоть сегодня бы умереть. Что наша земная жизнь? Ничто!” 

Как-то раз Владыка надоумил старосту, что он как канадский подданный имеет право быть похороненным на английском кладбище, где тогда ещё можно было купить место на 99 лет. 

В те тревожные дни болезни Владыки прихожане всех приходов всячески старались проявить свою любовь и заботу о нём. В последние дни молодые люди, его любимые иподьяконы, дежурили по ночам у него. Совсем незадолго до смерти он сказал посетившему его батюшке, поздравляя его с наступающим днем Ангела: “А именин я вам не испорчу — уж после умру.” Та к и вышло — Владыка скончался 5 дней спустя. 

За эти три месяца Владыка соборовался, часто причащался. На дому у него совершали разные службы. В течении месяца Владыке было то лучше, то хуже. А в жаркие душные дни ему особенно становилось тяжело. За пять дней до кончины произошёл четвёртый удар, который был последним. 22-го числа он, еле говоря, исповедался и причастился Св. Тайн. Последние, ясно связанные им слова были: “Спаси вас всех Христос.”… Затем Владыка уже не приходил в себя, дыхание понемногу затихало, пока Господу не было угодно принять его светлую душу. Тайна смерти совершилась в субботу 13/26 ноября 1955 года в 6 часов 40 минут, в день памяти особенно чтимого Владыкой Святителя Иоанна Златоуста, в день, когда 43 года тому назад, он, приняв монашеский постриг, вступил на путь своего всежизненного подвига.

Отпевание было торжественным, как бы праздничным. Собралось всё местное духовенство. Было воскресенье и народу собралось огромное количество, как на Пасху. Всенощная и воскресная Литургия служились архиерейским чином… После литургии сразу же началось дивное по своему содержанию монашеское отпевание. Особенно поразили а нём слова, сказанные как бы самим усопшим — спасайтесь, братие! — так-как именно это Владыка повторял часто при всяком удобном случае: “Главное — спасайтесь!” Перед “прощанием” Настоятель сказал тёплое, сердечное надгробное слово, в котором он перечислил все Заповеди Блаженства, и оказалось, что все их умерший исполнял. 

Многие потом вспоминали, что в последнее Прощённое Воскресенье Владыка, как всегда, просил у всех прощение, а затем как-то особенно подчеркнул, что всем, всем, кто его хоть как-то обидел или огорчил, — он прощает. “Всех прощаю!” — повторил он снова с каким-то волнением. Огромное множество народа, съехавшегося со всех концов города, подходило прощаться со своим почившим Архиереем, — целовали митру и правую руку, державшую простой деревянный крест, сохранившийся с пострига, а в левой руке было старенькое, потрёпанное Евангелие. 

Литургия и отпевание длились 5 часов при 38-ми градусной жаре в полуподвальном помещении храма. 

В понедельник перед Литургией панихиду пели дети из детского общежития в Русском Очаге, куда Владыка часто ездил. После заупокойной Литургии гроб был перенесен на катафалк и провожаемый длинной вереницей автомобилей повез тело на Британское кладбище, где и был захоронен. 

У Господа нет живых и мёртвых, а все живы, и все мы вместе составляем одну Христову Церковь. Будем же просить Пастыреначальника Христа, чтобы Он молитвами нашего почившего Архипастыря Иоасафа утвердил в нас веру, не дал бы нам отпасть от истинной Церкви. +

Источник: Архиепископ Иоасаф  (Скородумов, 1888-1955) 

Миссионерский Листок # A 42 

Свято-Троицкая Православная Миссия  

Copyright © 2004, Holy Trinity Orthodox Mission  

466 Foothill Blvd, Box 397, La Canada, Ca 91011, USА  

Редактор: Епископ Александр (Милеант)  

Deja una respuesta

Tu dirección de correo electrónico no será publicada. Los campos obligatorios están marcados con *