Изгнание первого архиерея Аргентинской епархии на Страстной Седмице 1950 года

В 1947 году Архиерейским Синодом РПЦЗ было решено создать Аргентинскую епархию с назначением правящим архиереем архиепископа Пантелеймона (Рудыка), бывшего наместника Почаевской Лавры, ставшего епископом в 1941 году и в сентябре 1945 , после немецкой оккупации, перешедшего в Русскую Зарубежную Церковь. Назначение первого архиерея в Аргентину создало панику у слепого и престарелого протопресвитера Константина Изразцова, тогдашнего Управляющего русскими церквами в Аргентине: прослужив в ней уже почти 60 лет и много потрудившись, этот заслуженный пастырь, к сожалению, не смог устоять перед искушением властолюбия и самомнения. Будучи женатым священником, он подписывался в документах как «Монсеньор» и возомнил себя обладающим епископскими правами, поэтому назначение настоящего епископа шло в разрез с его амбициями. Пытаясь не допустить приезда законного Архипастыря, он направил с Синод ряд посланий, выражавших его протест с решением последнего, а перед своей аргентинской паствой заявил, что якобы «знает» архиепископа Пантелеймона, пустив слух о «большевизанстве» последнего и о его «неестественных моральных наклонностях«. Откуда у Изразцова возникли такие фантазии, мы можем только гадать, но эти слухи, благодаря многолетнему авторитету Изразцова среди аргентинской паствы, к сожалению, сделали свое злое дело. Оправдывая ими свою совесть, Изразцов в конце своей жизни пошел на канонические преступления, переведя церковную собственность в частные руки, и уведя за собой в раскол часть русской паствы.

Однако большинство русских верующих в Аргентине остались верны Синоду, и сплотились вокруг созданного, по благословению митрополита Анастасия, Воскресенского прихода, разместившегося первоначально в снятом здании на ул. Облигадо в Буэнос-Айресе. По дошедшим до нас свидетельствам в документах епархии, вокруг нового прихода сплотилось около 2000 человек, гораздо больше, чем осталось с Изразцовым в роскошном Троицком храме, перешедшем в неканоническую североамериканскую юрисдикцию.

Прибыв в Аргентину в сентябре 1948 года, архиепископ Пантелеймон последовательно создал и зарегистрировал в Министерстве Культов Воскресенский приход и новую епархию Русской Зарубежной Церкви, а также стал налаживать отношения с местной властью, общественностью и представителями других христианских деноминаций. Сделать это было не так легко: в тогдашнем Министерстве Культов заправляли чиновники – личные друзья Изразцова, длительные связи у него были и с представителями господствующего в стране Римо-Католического культа, и даже сам тогдашний Президент Аргентины, генерал Перон с супругой были личными знакомыми старого протопресвитера.

В отношении Изразцова Владыка Пантелеймон также вел себя дипломатично и доброжелательно, принимая во внимание почтенный возраст и многолетние труды последнего. О развитии отношений между двумя пастырями свидетельствует в письменном докладе 1953 года клирик Русской Зарубежной Церкви, протодьякон Сергий Мошин:

«… прибытие Архиепископа сопровождалось попытками примирения, о котором
хлопотали многие светские люди, скорбевшие о состоявшемся расколе. В результате
негласных переговоров встреча Архиепископа Пантелеймона с о. Изразцовым состоялась в
частном доме, причем она носила явно провокационный характер, о чем Архиепископ,
однако, был заблаговременно предупрежден, что и дало ему возможность не оказаться в
самом невозможном положении. Дело в том, что, соглашаясь на встречу с Владыкой, о.
Изразцов, не уведомляя его об этом, оповестил своих прихожан и представителей печати о
том, что Архиепископ прибудет в храм св. Троицы, где ему и будет оказана торжественная
встреча. Будучи уверенным в том, что Архиепископ не пожелает прибыть в храм запрещенного
настоятеля, о. Изразцов хотел выставить Архиерея в невыгодном свете перед обществом, как
человека непримиримаго и гордаго. Практически дело приняло совершенно другой оборот.
Встретившись с Архиепископом на частной квартире, о. Изразцов, не приступая ни к каким
переговорам, сразу же пригласил Архиепископа пожаловать в его храм. Предупрежденный о
готовящейся провокации Владыка, немедленно изъявил на это согласие и прибыл в церковь,
где его действительно ожидала толпа народа и была подготовлена торжественная встреча. В
храме, не совершая никакого богослужения, Архиепископ обратился к присутствующим с
кратким, но сильным словом, в котором говорил о том, что он приходит в этот храм с миром и
просит его прихожан дать ему этот вожделенный всеми мир. На этом дело не окончилось, но
Архиепископ и множество гостей были приглашены на трапезу к о. Константину, где
последний, продолжая свою игру, задал вопрос Архиепископу, когда ему будет угодно
совершить богослужение в храме и вместе с ним «воздвигнуть руки» о скором свержении
сатанинской власти в России. … Архиепископ…прямо заявил о. Изразцову, что все
дело зависит только от него самого, что он будет немедленно принят в общение, как только
пошлет телеграмму Митрополиту Анастасию: «Простите и примите». Этот ответ вызвал
страшное негодование о. Изразцова, заявившаго, что ему не в чем просить прощения
Митрополита, что он ему неподвластен и т. д. Последовавшая за сим дискуссия носила в
присутствии мирян весьма неутешительный характер и понудила Архиепископа быстро
покинуть дом о. Изразцова. Так окончилась первая попытка примирения.
Около полугода после сего царило внешнее спокойствие. Жизнь соборной епархии неуклонно
развивалась, равно как и общественная жизнь русских, объединившихся в своем громадном
большинстве вокруг Архиепископа и Храма Воскресения Христова, что на ул. Облигадо. Но в
мае 1949 г. о. Изразцов счел нужным опубликовать и широко распространить свой доклад на
очередном общем собрании Ассоциации, в котором, кроме ряда канонических нелепостей,
позволил себе сделать грубые выпады против Архиерейскаго Синода , его Председателя и Архиепископа Пантелеймона, называя последняго даже прямо «советским» ставленником….
Ответом на это произведение о. Изразцова послужила брошюра, изданная Приходским советом храма Воскресения, в которой обстоятельно обличалась вся неправда о. Изразцова. Ответ этот был настолько обстоятелен, что в первый раз за всю свою долгую жизнь о. Изразцов не смог что-либо возразить.

Однако, с этого момента началась страшная закулисная борьба против Архиепископа и его сторонников.
Борьба эта шла без малого год, причем шла по двум направлениям: политическому и
криминальному. Несомненно, что без прямого участия в ней лично возненавидевшаго
Архиепископа Пантелеймона архимандрита Михаила, начавшего всеми средствами
добиваться архиерейского сана и вошедшаго в связь с людьми, не постеснявшимися никакими
средствами для борьбы с Архиереем в союзе с мощными приверженцами о. Изразцова, все
это дело не имело бы никаких шансов на успех. Но из самого храма Воскресения, то есть из
ближайшего же окружения Архиепископа, был предоставлен его врагам тот ложный материал,
который и послужил вмешательству властей и высылке Архиепископа из страны. Достаточно
сказать, что для собирания компрометирующего материала пользовались большевицкими
агентами в роде пресловутого «протоиерея Алексея Пилипенко», ныне «митрополита
Украинской Автокефальной Церкви», а в прошлом и православного священника и униатского
ксендза и запрещеннаго католической церковью клирика и агента всевозможных котнрразведок. Кроме того, были куплены лжесвидетели, под присягой не постеснявшиеся показать о своих (якобы) противоестественных связях с Архиепископом.

В результате всей этой грязной интриги и прямого действия со стороны о. Изразцова на ныне покойную супругу Президента Республики, Архиепископу было состряпано «уголовное» и «политическое» дело, в результате котораго простым полицейским порядком, с предварительным оскорблением святости
великих дней Страстей Господних окружением полицией храма, Архиепископ был выслан из
пределов Аргентинской Республики.

Итак, в Великую Среду на Страстной Седмице 1950 года архиепископ Пантелеймон был вынужден досрочно выехать в Монтевидео, откуда он продолжал управлять епархией до своего отъезда в Тунис, на место своего нового назначения. К этому времени Владыка и сам уже хотел уехать из Южной Америки, видя бесплодность попыток противостоять клеветнической кампании против него. Об этом свидетельствует доклад Приходского Собрания Аргентинской епархии от 20 июля 1950 года:

«Видя что все атаки направлены именно против его личности и желая внести успокоение в
среду прихожан Архиепископ подал прошение в Синод и назначении его на иное место, но
клевета, уже сделавшая свое злое дело, сделала невозможным дальнейшее ожидание
указаний от Синода и Архиепископ должен был покинуть Аргентину при всем памятных
обстоятельствах.«

Спустя три года обстановка в стране изменилась, произвол Перониского режима уже не был столь явным, уже допускалось и признанием им собственных ошибок:

«Ныне, по прошествии 3 лет после высылки Архиепископа Пантелеймона, представители
аргентинских властей, признают, что в отношении Архиепископа была проявлена
несправедливость. Конечно, это никогда не будет признано публично.»

– читаем мы в Приходском докладе за 1953 год. Но когда-нибудь полная правда о тех событиях всплывет наружу, обнаруживаются все новые и новые свидетельства невиновности Владыки и той грязной игры, которая была развязана против него врагами Церкви. В архивах «сохраняются копии доносов как сына о. Изразцова Гавриила, так и «священника» Пилипенки Министерству Культов, в которых «врагами» правительства и
«большевизанствующими» объявляются лица, поддерживающие Архиепископа Пантелеимона.«

Даже ставшие сейчас доступными в сети некоторые рассекреченные документы разведки ЦРУ тех лет свидетельствуют о сфабрикованности обвинений, выдвинутых ради высылки русского архиепископа из Аргентины. Примечательно, что подобная судьба постигла и первого архиерея епархии РПЦ Московского Патриархита в Аргентине, епископа Феодора Текучева, высылки которого Изразцов добился в 1952 году.

За те полтора года, что пробыл Владыка Пантелеймон на Аргентинской кафедре, он успел сделать очень многое: помимо административных трудов по образованию епархии и Воскресенского храма, он сформировал костяк паствы Зарубежной Русской Церкви, подобрав и укрепив в Приходском Совете способных людей. Было положено начало приходской жизни, которая смогла продолжиться и после отъезда Архипастыря, несмотря на многочисленные искушения и скорби. Труды первого архиерея нашей епархии остались в ее истории навсегда.

«…Целый год аргентинская епархия оставалась без правящего архиерея. За это время
предпринимались все меры для уничтожения соборной юрисдикции в Аргентине.
Предупреждалась и самая возможность приезда новаго Архиерея. Только после увольнения в
отставку Секретаря Культов г. Манье, бывшего личным другом семьи о. Изразцова, и после
того, как власти убедились в несостоятельности доносов, наступило известное облегчение и
оказался возможным приезд нового Архиерея в Буэнос-Айрес. Последний был любезно
принят новым Секретарем Культов г. Венитес, и ему до сего времени не чинилось никаких
препятствий со стороны властей.» – свидетельствуют епархиальные документы 1953 года.