До 1947 года какой-либо колонии русских в Венесуэле не было. После Войны венесуэльское правительство стало проводить политику приглашения иммигрантов из Европы для освоения отдаленных и малообжитых регионов страны, чем воспользовались русские послевоенные беженцы в Европе.
Для въезда в Венесуэлу не было ограничений ни по специальности, ни по знанию языка, ни по возрасту, а в США, Канаду и многие другие страны были возрастные ограничения на въезд.
Спустя много лет, русский поэт Николай Домерщиков так вспоминал те события конца сороковых:
16 лет прошло с тех пор,
Как в лагерях мы прозябали,
И на Америку свой взор
С большой надеждой устремляли…
Слыхали мы, что есть Нью-Йорк,
С превысоченными домами,
Работа там зовется «ворк»,
И что там платят долларами.
Слыхали мы про Аргентину,
(Вертинский про нее певал),
Но все ж туманную картину,
Весь континент тот представлял.
Вдруг говорят: «Хотите визу?
В Венесуэлу, в Каракас?» –
Чернявый консул смотрит снизу,
Ответить просит сразу нас.
Схватили карту, поискали.
Венесуэла – где она?
Как будто в детстве мы слыхали,
Что это дикая страна.
Ах вот она – земли не мало.
Экватор близко – не беда,
Не будет хуже, чем бывало,
Зато нет снега никогда!
Перекрестились, помолились,
На карту капнула слеза.
На утро к консулу явились,
И шепотом сказали: «да»…
Конечно, на новом месте сначала было трудно обустроиться. Вспоминает Георгий Григорьевич Волков – один из старейших русских эмигрантов Венесуэлы: « Мы, беженцы, прибыли фактически без денег – международная организация выдала каждому переселенцу по 10 долларов. И вот с таким «капиталом» приходилось начинать жизнь на новом месте. Одни взялись за кирку и лопату, другие нанялись работать в домах, садовниками или на какое-нибудь производство. Многие устроились шоферами, возили товары и продукты вглубь страны и там их продавали. Платили мало – 4-5 долларов в день и почти все надо было отдавать за квартиру. На хорошую работу по началу не брали, в основном из-за плохого знания языка. На окраине города, в котором тогда было 700 тыс. жителей, один предприниматель за гроши скупил склоны гор, провел дороги и начал сравнительно дешево продавать участки. Его основными покупателями и стали русские переселенцы. Они обустраивались на земле, строили хибарки…«
Многие русские по прибытии в страну направлялись в отдаленные районы, в которых не хватало специалистов. Тот же Г. Г. Волков попал в качестве зубного врача в льяносы, в скотоводческий поселок, где до этого никогда врача не видели.
Русские специалисты участвовали также в разметке государственных границ страны (до этого такие работы вообще не проводились), строили дороги, мосты, тоннели, работали в приоритетной нефтяной отрасли. Ими осваивались и самые отдаленные места, в которых на то время не ступала нога европейца. Например, русский геолог Панченко исследовал самые глухие районы Амазонии в верховьях Ориноко.
Несмотря на такие тяготы жизни русских переселенцев, почти сразу по прибытии в страну, встал вопрос о строительстве своей церкви. Уже в составе первой группы русских переселенцев прибыл протоиерей Владимир Чекановский. А с именем протоиерея Иоанна Бауманиса, бывшего ранее ключарем кафедрального собора в Риге, связано основание православных приходов во многих городах страны – Каракасе, Валенсии, Баркисименто, Маркае и Барселоне. В 1948 году прибыл еще один священник – о. Петр Ступницкий. В последующие годы также прибывает ряд клириков из Европы и США. Таким образом, к 1950 г., практически во всех местах компактного поселения русских были организованы православные приходы, которые находились в юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей. Вплотную встал вопрос о строительстве храмов и основании Каракасской епархии.
Один из первых храмов Венесуэлы в настоящее время
Уже в 1948 г. инженер К.Е. Гартман с сыновьями построил на своем участке деревянный барак, в котором устроил временную церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Служить в ней стал о. Владимир Чекановский. Понятно, что такая церковь не вмещала всех желающих, да и просто не устраивала прихожан. Необходим был постоянный храм, желательно каменный.
Первый православный храм в Венесуэле был построен в 1950 г. в Валенсии по проекту архитектора В.Э. Шеффера. Это был храм в честь иконы Знамения Божией Матери.
В в 1953 г. по благословлению Первоиерарха Зарубежной Церкви Митрополита Анастасия, на месте временного Покровского храма был заложен каменный. Многие русские, живущие в Каракасе, жертвовали на его строительство деньги, зачастую отрывая их от своих скудных средств. Те же, которые не имели и этого, сами работали на строительстве. Таким образом, храм возводился методом народной стройки. Однако до окончания строительства, о. Владимир по состоянию здоровья уехал в Канаду. Прибывший на его место иеромонах Владимир (Гран) перешел с частью прихожан в юрисдикцию Американской Православной церкви. Покровский храм был переосвящен как Успенский. А часть прихожан, которые не пожелали менять юрисдикцию остались в Покровском приходе, куда был назначен протоиерей Флор Жолткевич.
А в 1955 г. в районе Каракаса, называемом Дос Каминос (два пути) был торжественно освящен собор Святителя Николая, который получил статус кафедрального и по настоящее время является духовным центром русской колонии в Венесуэле. Закладку совершил ныне прославленный в лике святых Зарубежной Церкви архиеп. Иоанн Сан-Францисский (Максимович).
Еще два каменных храма были построены в провинции: Св. Петропавловский в Маракае и Св. Николаевский в Баркисименто.
В 1957 г. на венесуэльскую кафедру был назначен епископ, которым стал Владыка Серафим (Свежевский). Его полный титул – епископ Каракасский и Венесуэльский.
Жизненный путь Владыки Серафима
В миру Свежевский Константин Николаевич, родился 14 августа 1899 года в городе Проскурове Каменец-Подольской губернии.
В мае месяце 1909 поступил в Одесский кадетский корпус, собираясь продолжать семейную традицию. После кадетского корпуса и был принят в Сергиевское артиллерийское училище, также находившееся в Одессе и закончил его 15 февраля 1917 года.
По выпуске был назначен в 26 артиллерийскую дивизию на Румынский фронт, в которую приехал 2 марта того же года. На фронте оставался до января 1918 года, когда с группой своих солдат вернулся домой. В это время родители жили в городе Ростове Великом, где отец был воинским начальником.
В конце августа 1918 года поехал в Новочеркасск и поступил в ряды Добровольческой армии. Он был назначен на бронепоезд «Офицер» и участвовал во взятии Армавира. В рядах белых он встретил своего старшего брата, к тому времени уже полковника, Бориса Свежевского.
Вскоре Константин Николаевич заболел сыпным тифом и пролежал три недели без сознания в госпитале Новочеркасска. После выздоровления был отправлен в Севастополь в офицерскую школу, не закончив которой стал служить в Донской полигонной батарее в дивизии генерала Морозова на Перекопе.
В ноябре 1919 года в составе армии генерала Врангеля покинул родную землю, эвакуировавшись в Константинополь, откуда направился на Лемнос, а затем в Болгарию и Бельгию. После оккупации немцами Бельгии переехал в Германию, где работал в Берлине.
По окончании Второй мировой войны Константин Свежевский поступил в новооткрывшийся монастырь преподобного Иова Почаевского в Мюнхене. В августе 1947 года он был пострижен в малую схиму с именем Серафим, в честь преподобного Серафима Саровского, а 10 сентября 1948 года был рукоположен митрополитом Анастасием, первоиерархом Русской Зарубежной Церкви, в сан иеродиакона.
В январе 1949 году переехал в США, в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле, и в 1952 году был рукоположен архиепископом Виталием в иеромонахи.
В 1954 году окончил Свято-Троицкую духовную семинарию.
В 1956 году архиепископом Виталием был возведен в достоинство игумена, а 16 февраля 1957 года назначен настоятелем Николаевского собора в Каракасе с возведением в сан архимандрита.
16 марта 1957 года был рукоположен во епископа Каракасского и Венесуэльского и пробыл на этой кафедре 27 лет.
По собственному признанию: «Раскол, который был учинён в Венецуэльской епархии с живейшим участием Иоанна Шаховского1, ко времени моего приезда почти изживался <…> Я понимал, что они много надежд связывают с моим прибытием, ведь я был первым епископом на этой кафедре».
В 1968 году Владыка был возведен в ранг Архиепископа.
В 1968-1978 годах также управлял и Сан-Паульской епархией.
Окормляя свою паству, он обратил свое внимание на то, что люди плохо знают Священное Писание и посвятил себя трудам по разъяснению Библии. Он составил многочисленные краткие толкования различных мест Священного Писания, проводил регулярные беседы с пасомыми, неустанно разъясняя значение литургических и богослужебных текстов. Владыка также наставлял пастырей.
Владыка Серафим много потрудился в издании и распространении своих поучений, в которых с большой ясностью и воодушевлением излагал то, что необходимо знать и делать каждому христианину. Он составил многочисленные краткие толкования различных мест Библии, проводил регулярные беседы с пасомыми, неустанно разъясняя значение литургических и богослужебных текстов. Владыка также наставлял пастырей, что такое просвещение людей должно проводиться по всем приходам.
В 1983 году владыка Серафим ушёл на покой и отбыл в США, где проживал в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Сакраменто. В 1985—1992 годы служил в Покровском храме в городе Лос-Анджелес. Настоятель прихода, протоиерей Александр Милеант, его семья и все прихожане очень привязались к архиепископу Серафиму. По воспоминаниям Родиона Нахапетова, познакомившегося с ним в Лос-Анджелесе: «Приглядываясь к владыке Серафиму, я видел его светлый лик и душевную открытость, его желание помочь, поддержать. Это был архиерей старой закалки, интеллигентный и сильный духовно. Его нежность, теплота, сердечность поразили меня».
После этого до конца жизни приживал при Ново-Дивеевском монастыре. Жить в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле не решался из-за сурового климата, однако, с радостью посещал монастырь и присутствовал на выпускных актах Свято-троицкой духовной семинарии.
В 1993 году в интервью журналу «Возвращение» Серафим сказал: «Сестры возят меня на молитву в кресле, сам я уже не хожу».
Несмотря на свой преклонный возраст, почти до последних дней участвовал в жизни русских кадетских организаций, посещал кадетские съезды и банкеты, считал своим долгом присутствовать на похоронах кадет и общей панихиде на кладбище монастыря Ново-Дивеево.
За несколько дней до своей кончины владыка по его просьбе был отвезен в Нью-Йорк, где происходили заседания Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей, чтобы попрощаться со всеми членами Собора.
Архиепископ Серафим скончался 13 сентября 1996 года в Новом Дивееве и был похоронен 16 сентября того же года в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле. В отпевании и погребении участвовали архиепископ Лавр Сиракузско-Троицкий, и епископы Евтихий Ишимский и Сибирский, Агафангел Симферопольский и Гавриил Манхеттенский.
Из бесед Архиепископа Серафима (Свежевского)
Архиепископ Серафим. Значение Церкви. Скачать в формате PDF.Zip
Источники:
https://fatheralexander.org/booklets/russian/sermons_vladyka_seraphim.htm
https://drevo-info.ru/articles/15239.html
https://ruskline.ru/monitoring_smi/2006/04/27/russkie_v_venesue_le
- Архиеп. Иоанн (Шаховской) [не путать со свт. Иоанном Шанхайским!] принадлежал к тогда неканоничной структуре «Североамериканской митрополии». Во время своего визита в Южную Америку съагитировал некоторые приходы РПЦЗ перехвдить в его «епархию» ↩︎
Direccón: Nuñez, 3541, CABA, Argentina
